Приехал я в Куоккалу. Снег, холодно. Подхожу к дому – окна повсюду настежь, идем мы с ним в его мастерскую, и там окна открыты. – Вот здесь я вас буду писать, жить станете у меня, а теперь пойдем завтракать. Входим в столовую, холодище собачий, сидят в шубах, вертящийся стол, едят какую-то травку, о водке и помину нет. – Схожу, погуляю. – Вышел и пустился к вокзалу, как зверь голодный бросился на еду, водки выпил и, не возвращаясь, махнул в Петербург. Только он меня и видел. А раз в Москве в Литературном Кружке сидим мы компанией, Серов говорит:

      – Я вас писать буду. Это будет вам стоить тысячу рублей. – А я ему (это Бунин говорит со злостью):

      – А я думал, что получу за это тысячу рублей – повернулся – человек, еще бутылку вина – и перевел разговор. Пренеприятный человек Серов был»⁷⁹.

      Неприязненная характеристика Валентина Серова – художника-портретиста № 1 «серебряного века», в устах Бунина не звучит чем-то из ряда вон. Первый русский лауреат Нобелевской премии по литературе (1933 г.), еще при жизни признанный «великим русским писателем» и последним «классиком», всех своих выдающихся современников, за исключением Льва Толстого и Антона Чехова, оценивал свысока, желчно и уничижительно. Впрочем, к Илье Ефимовичу Репину Бунин питал восторженный пиетет. Начиная с 1870-х гг., Репин поддерживал знакомство почти со всеми литературными знаменитостями России конца XIX – начала XX в., представителями всех стилевых направлений. Им создана огромная портретная галерея русских писателей – от Тургенева (1874 г.) до футуристов Василия Каменского и Владимира Маяковского (1915 г.)⁸⁰.

      Из числа писателей, с которыми Бунин, что называется, был на дружеской ноге, портретировались у Репина Леонид Андреев, Горький, Короленко, А. Н. Толстой. А вот бунинский друг-соперник Александр Куприн, тоже друживший с этим художником, не удостоился чести быть им портретируемым, что не помешало ему, однако, в своей статье-некрологе воздать должное Репину-портретисту:

      «Он написал за свою долгую жизнь много портретов. Часть из них хранилась у собственников, и теперешняя судьба их неизвестна. Другая часть – достояние государственных музеев и галерей. Нельзя сказать, что у Репина ценнее и прекраснее: его картины или портреты? И вряд ли этот вопрос имеет большое значение. Но почему-то давно установилось общественное мнение, что именно человеческий портрет является для художника высшей мерой творчества и наивысшим достижением в художественном искусстве. О портретах Репина нельзя говорить. Их надо видеть. Очаровательное и поражающее их сходство с натурой, так же как и точное и полнокровное мастерство в работе – не суть преобладающие достоинства репинских портретов. Главное их великолепие и отличие заключаются в том, что Репин умел вглядеться внутрь человека, в глубину его души и характера, и понять их, и неведомой силой запечатлеть их на холсте для почти бесконечной жизни»⁸¹.

      Образ Бунина тоже не увековечен в галерее репинских портретов русских литераторов, хотя они были хорошо знакомы и писатель буквально