Отец и дед занимались рыбной ловлей, но не на удочку, как мы, мальчишки, а более «производительно», при помощи сплетенных из ивовых прутьев так называемых «морд» или вершей для ловли рыбы (рыбнадзора не было). И раз-два в неделю отец или дед ходили на недалеко протекавшую бурную, студеную речку Кимкан забирать улов. Иногда приносили «мелочь», а в период нерестового хода лососевых – и красную рыбу: горбушу, кету или кижуча, некоторые экземпляры которых достигали веса 6–8 килограммов. В этом случае появлялась у нас и красная икра, хотя тогда, до войны, в отдельные годы она не была особой редкостью и в магазинах, причем не в баночках, а в бочках! И все это и варилось, и жарилось, и засаливалось, и сушилось. А в общем – все шло к столу… Можно подумать: «Ну, прямо царский стол!» Да, это таежное дальневосточное разнообразие помогало не только выживать в трудные годы, но и просто укреплять здоровье наших растущих организмов, да и выносливость взрослых.
В нашей семье всего родилось семь детей, но трое умерли еще в младенчестве (что по тому времени не редкость), и до начала войны нас дожило четверо: два моих старших брата, моя младшая сестра и я. Пытался я несколько раз составить генеалогическое древо нашего рода, но отец мой никогда не посвящал нас в свою родословную, и дальше своего деда Данилы и бабушки Кати по материнской линии я так ничего и не узнал.
Семья Пыльцыных.
Слева направо, в первом ряду: отец, мама, сестра Тоня; во втором ряду: старший брат Иван, младший Александр, средний Виктор
Да в те годы как-то и не принято было копаться в своих корнях. Это сегодня многие уж очень дотошно разыскивают свои «дворянские» или даже «графско-княжеские» корни, если даже фактически их и не было, чтобы как-то подчеркнуть свою «белую кость» или «голубую кровь», лишь бы хоть чем-то выделиться из общенародной массы и получить какие-нибудь морально-политические преференции. А вот по боковым ветвям нашего рода я хорошо знал других детей и внуков Карелиных, живших недалеко от нас. Это брат мамы, Петр Данилович Карелин, тоже дорожный мастер, коммунист, угодивший в 1937 году совершенно неожиданно под репрессивный каток как «враг народа» и бесследно исчезнувший где-то, как ходили слухи, вроде бы на строительстве дороги на Колыму. Как я узнал уже после 2000 года, его судьба оказалась куда трагичнее. По данным из «Книги памяти» Хабаровского края:
«Карелин Петр Данилович. Родился в 1898 г., Енисейская губ., с. Курбатово; русский; дорожный мастер ДВЖД ст. Бира. Проживал: ст. Лондоко ДВЖД. Арест. УГБ УНКВД по ДВК 3 июля 1937 г. Приговорен: тройка при У НКВД по ДВК 15 марта 1938 г., обе.: по ст. 58-1 а-8 УК РСФСР. Приговор: ВМН. Расстрелян 14 мая 1938 г. Место захоронения – г. Хабаровск. Реабилитирован 28 июня 1989 г. по заключению Военной прокуратуры КДВО по Указу ПВС СССР от 16.01.1989 г.».
Остались у него больная жена и пятеро