– Ничё се маленькая! Ща я те всё расскажу! Только когда писать в свою газету будешь, меня не сдавай, ладно?
4
Выйдя с новым (и немного непривычным) лицом из парикмахерской, я огляделась. Город ещё спал. Несколько машин, полчаса назад карауливших прибытие московского поезда, уже разъехались. То с одной, то с другой стороны за заборами орали петухи. Им отвечали добродушным взлаиванием собаки. Через пустынную площадь по каким-то своим делам грациозно вышагивала пятнистая кошка. В мусорном баке копошились голуби.
Надо было бы, конечно, навестить автора письма, но на часах ещё не было и восьми утра… Лучше пока прогуляться по городу. С Вокзальной площади в разные стороны разбегались улочки. В просвете одной из них виднелась старинная башня, и я отправилась в ту сторону.
Я вышла, как и ожидала, к Кремлю.
Стены его частично разрушились, внутри щетинился строительными лесами храм. От Кремля открывалась широкая панорама осеннего пейзажа, над которым степенно плыли пушистыми кучками облака, словно специально выложенные кем-то продолговатой мерной ложкой на прозрачную сферу неба.
Я уселась на краю холма, резко уходящего вниз, к реке, и решила срочно доесть многострадальную бабушкину курицу, пока та не прокисла и не загнала меня в больницу с отравлением. Всё в нашей жизни, как в природе – никогда заранее не знаешь, кто охотник, а кто жертва…
Внезапно за спиной я уловила какое-то движение. У кремлёвской стены остановился автобус с туристами. Они высыпали на площадь, скучковались вокруг экскурсовода, –невысокой черноволосой девушки с восточным разрезом глаз, и двинулись прямо на нас с курицей. Я поняла, что мне предоставляется шанс послушать официальную версию истории города, быстренько сунула птичьи останки в фольгу и присоединилась к экскурсии.
– Наш город был основан князем Владимиром Соломенским, сыном князя Иоанна Велирукова, в 1238 году, – девушка, несмотря на восточную внешность, по-русски говорила чисто, складно и уверенно. – В летописях того времени это описано так: княжич Владимир, будучи ещё совсем молодым человеком, почти отроком, выехал на охоту со своими людьми. И оказались они здесь, на впадении безымянной тогда ещё речки в реку Ось. И внезапно с высокого берега, на котором сейчас стоит Кремль, то есть практически вот с этого самого места, увидели они приближающийся татаро-монгольский отряд …
Экскурсовод махнула рукой с сторону обшарпанных девятиэтажек послевоенной застройки. Все посмотрели в ту сторону. Я тоже. Район, конечно, не блистал красотой, но и особого ужаса не вызывал.
– Чтобы не рисковать жизнью княжеского сына, было принято решение где-нибудь спрятаться и в бой не вступать. Но по ту сторону реки лежала болотистая пустошь, а с этой стороны лес был не слишком густым… И воины укрылись вот в этой реке, – экскурсовод показала вниз, на небольшую речку, петляющую по ивнякам и затем впадающую в другую, гораздо более полноводную.
…Причудливым образом эта экскурсия наложилась у меня на утренний разговор в привокзальной парикмахерской,