– Новенький, лейтенант Круглов.
– Вот ему, кстати, и поручим это дело. Молодой, кровь кипит. От усердия из штанов выпрыгивает. Такой детской лопаткой за месяц подземный тоннель от Москвы до Бомбея прокопает.
– Да уж, в прыти ему не откажешь, – улыбнулся Клочков.
– Машину к подъезду через пять минут, – распорядился подполковник.
– Прокопать-то я и до Нью-Йорка прокопаю, но как некстати эта кража, лучше бы с завтрашнего утра ею заняться, – с тоской думал Круглов, мечтательный худощавый шатен среднего роста, с карими глазами и коротко подстриженными волосами, трясясь в казенной машине и вспоминая ожидающие его дома котлеты с жареной картошкой, поддернутую инеем бутылку водки «Парламент» в холодильнике и, самое главное, молодую жену Веру…
Что ж, не будем слишком строги к нему, читатель, ведь с момента заключения Кругловым брачного союза не прошло и трех месяцев, и кровь бурлила у лейтенанта не только на работе.
– Нет, не поймет меня этот старый черт, – искоса взглянул Круглов на сидевшего рядом с ним в машине заместителя начальника Управления подполковника Ерошкина, хотя «старому черту», надо признаться, в ту пору исполнилось всего лишь сорок лет. – Ладно, попробую думать о чем-нибудь другом. О Нью-Йорке, например. Вчера про Америку интересная передача была по телевизору. Нью-Йорк показывали. Какой интересный город! Бродвей, Центральный парк, небоскребы… Эх, хоть в мечтах там побываю.
«С такой работой и зарплатой о Нью-Йорке нечего и мечтать, – ехидно прошептал ему внутренний голос. – Смотри по телевизору передачи „Вокруг света“, „Непутевые заметки“ с Дмитрием Крыловым и не рыпайся. В лучшем случае поедешь вместо Америки на дачу к родственникам, в Приозерск…»
Скрип тормозов прервал невеселые размышления Круглова.
– Приехали, лейтенант, – дернула его за рукав криминалист Сидорина, симпатичная 37-летняя брюнетка, строго следящая за своей фигурой, двумя детьми и мужем, доцентом Технологического университета. – Выходим.
Старый художник, казалось, был смертельно напуган. Бархатный берет, прикрывающий торчащие во все стороны жиденькие пряди седых волос, был сдвинут на затылок. Темные пятна от пролитого им успокоительного лекарства образовали непрерывную цепочку от груди до коленей на полинявшем и вытянутом вельветовом костюме бежевого цвета. В комнате резко и пронзительно пахло больницей.
– Ба, старый знакомый! Петр Константинович! – протянул ему руку Ерошкин. – Рассказывайте, что у вас случилось…
– Александр Иванович, дорогой, – узнал подполковника прослезившийся художник и радостно бросился к нему навстречу. –