– Стопроцентный. Не поверите, Виталий Александрович, стопроцентный, даже иудеем побывал. Познал, так сказать, все прелести обрезания. Мне, видите ли, его в более зрелые годы сделали. Как вспомню, так пейсы и те дыбом встают. Не вздумайте повторить мою ошибку. Поверьте, что это одно сплошное членовредительство… Но это уже в прошлом, в прошлом… Правда, видите, пейсы с тех пор сохранил. Подстричь некогда, да и, признаюсь, не на что… – Семакин мелко всплакнул: – Средств недостаточно. Откуда взять денег бедному еврею? Я, грешным делом, думал даже на Старую площадь обратиться… Или, – он лукаво взглянул на подполковника, – может, наша родная милиция займет?
– Как вы сюда попали? И что вы здесь делаете? – окончательно рассвирепел Ерошкин. – И откуда здесь эта дамочка с котом?
– Даю вам честное благородное слово бывшего иудея, уважаемый Александр Иванович, исключительно руководствуясь добрыми побуждениями. Ждем одного высокопоставленного гостя. Очень высокопоставленного, – продолжал нести ахинею Семакин. – А дамочка, поверьте мне, вовсе и не дамочка. То есть, сейчас она натурально, как вы изволили выразиться, дамочка, а завтра совсем наоборот. И еще как наоборот. Правда, Азазель? – повернулся он к брюнетке.
Дамочка ослепительно улыбнулась и послала Семакину воздушный поцелуй.
– А что касается кота, доблестный хранитель порядка, то он просто обожает подурачиться. Нынче он кот, завтра черный пудель, послезавтра ему в голову еще что-нибудь взбредет. Такое, я вам доложу, ушлое животное, спасу нет!»
– Значит так, – потеряв всякое терпение, заорал подполковник, – вы все задержаны и будьте любезны проследовать за мной!
– Ах, Александр Иванович, голубчик, у меня двоюродный племянник по линии третьей жены сводного брата троюродного дяди золовки моего внучатого кузена тоже служит в милиции, – грустно вздохнул бывший иудей, – и он объяснял мне, что арестовывать надо, имея при себе оружие. Так положено. А у вас его как раз и нет…
– Как нет? – вены вздулись на шее у Ерошкина. – А это, по-твоему, что? – Он выразительно поднял правую руку к потолку.
– Где? Ничего не вижу, – противным визгливым голосом ответил Семакин. – Бафомет, где у них оружие?
– А вот оно! – сказал кот, ударив лапой по крышке пианино.
На глазах у изумленных милиционеров пистолеты выскочили у них из рук и, описав короткую дугу по воздуху, оказались в лапах у кота.
– Чьи пистолетики? Не ваши ли, случайно? – глумливо произнес кот и, понюхав по очереди дула, тут же наябедничал: – Круглов опять пистолет плохо почистил. И как его с таким оружием на задания пускают?
В это время брюнетка поднялась со стула и, выпустив струю дыма в лица временно лишившихся дара речи Ерошкина и Круглова, подошла к Семакину:
– Пора заканчивать спектакль. Я чувствую приближение мессира. Он будет с минуты