Екатерина вздохнула.
– Тут, друг мой, думать крепко надо, чтоб перед всем миром не осрамиться! Сие есть дерзкая политическая акция, доселе неслыханная! Так ли, Иван Григорьевич?
Чернышев, застигнутый врасплох, заявил честно:
– Матушка, ничего не могу сказать тебе сейчас. Вот соберу адмиралов, обмыслим мы всё, тогда и доложу по всей форме и расчету, а без оного сие просто авантюр будет.
Императрица помолчала, затем подняла на Чернышева свои голубые близорукие глаза.
– Проделывали ведь мы вояж фрегата «Надежда благополучия» до брегов италийских весьма удачно, но целый флот посылать – дело иное. Вопрос сей надобно всем нам обмыслить государственно. Мы должны взвесить все до мелочей!
Совещание продолжалось, и чем дольше члены высокого совета говорили, тем больше обнаруживалось, что о Греции и о самих греках они не имеют практически никакого представления. Невероятно, но это исторический факт.
Вице-канцлер князь Голицын, напряженно морща лоб, вспомнил, что греки по вере своей есть православные христиане. А сама императрица после некоторого раздумья припомнила древнюю Спарту:
– Сии греки – потомки воинственных спартанцев, и доблесть оных должна быть им присуща…
Повторно совет по «греческому проекту» Григория Орлова собрался спустя неделю. За окнами уже стояла холодная балтийская осень, моросил дождь и ветер носил по булыжникам мостовой последние листья.
Теперь разговор шел уже по-деловому, с обсуждением всех тонкостей проекта. Прежде всего послушали Голицына, сообщившего о состоянии различных народов, желающих по единоверию идти под российский скипетр. Далее горячо говорили Григорий Орлов и Захар Чернышев. Его брат Иван больше отмалчивался. Не теряя времени понапрасну, Захар тут же подал императрице проект об учреждении особого греческого легиона. Против проекта и в целом против греческой затеи высказался лишь президент Иностранной коллегии Никита Иванович Панин, приглашенный Екатериной на это совещание. В своих убеждениях Панин был тверд:
– Идея сия сумасбродна и погибельна для нас по самой своей сути!
Но императрица уже все для себя решила и теперь сама с жаром нападала на строптивца:
– Одна наша морская диверсия, с подкреплением ее маинскими портами для морского убежища, уже сама по себе довольна привести Высокую Порту в ужас и потрясение!
После слов таких остался у президента Иностранной коллегии последний, но весьма веский довод:
– Каково англичане отнесутся к проекту орловскому, то нам еще не ведомо, а ведь шкадре балтической плыть мимо их берегов придется.
– Над этим, Никита Иванович, я и сама все время думаю, но ведь многое здесь будет зависеть от нас с вами!
Екатерина подошла