– Это русская поговорка, – ответила я заинтригованному жениху.
– Очень странные вы, русские. Зачем женихов возить в кузове?
Я обернулась на него и, смеясь, дала свою трактовку собственному корявому переводу:
– Потому что женихов может быть много, а мужем станет только один. Если заслужит.
– Я не понял, балерина, это намёк? – насупился Джек. – У тебя всё же кто-то есть на примете? Ты же сказала «да»! И ты носишь моего ребёнка!
Я прошла в спальню, не отвечая. Он догнал меня, не на шутку взволнованный.
– Эй, балерина! Что это ещё за штучки?!
Я закрыла дверь, краем глаза увидев чернокожую Эми, и ответила уже совершенно серьёзно:
– Это, конечно, шутка. Но ты, Джек Рэндалл, имей ввиду. Жена у тебя тоже может быть только одна. Не просто жена, женщина. Это моё условие. И если ты не согласен, оформляй мне командировку, и я, выполнив всё, что велит мой босс, вернусь домой. В Россию.
– Сандра, ты с ума сошла?!
– Я не навязываюсь. Никогда. Но если ты хочешь видеть во мне невесту и жену, тебе придётся уволить меня с должности ассистента и признать равноправным партнёром.
– Узурпатором, – пробурчал Джек.
– Да, пока смерть не разлучит нас. Или нет. Никогда не поздно передумать и раздать ключи от кондо половине Нью-Йорка.
Джек молча смотрел на меня, карие глаза его потемнели, стали почти чёрными. Я ждала. Он накинул халат, завязал пояс, сел на край кровати.
– Я сказал тебе, что люблю, разве этого мало? – наконец, чуть хрипло и обиженно спросил Джек.
– Нет. Этого много. Это для меня всё, – тихо ответила я. – Но я просто… не хочу, чтобы однажды мы делили картины или горничных, чтобы всё вдруг стало банально, как в плохом кино… Я не хочу, чтобы всё кончилось, когда я к этому буду не готова.
– А сейчас… – он сглотнул, – ты готова?
Я подошла и села рядом.
– Не знаю. Пока всё так нереально хорошо, что трудно поверить… И вообще трудно… Может, смогу жить дальше… – У меня дыхание перехватило от мысли, что его не будет рядом, и наша сказка закончится. В груди образовался тяжёлый ком, и я призналась: – А может, просто умру…
Пауза на этот раз была недолгой.
– Балерина, – нежно сказал Джек, обнял и зарылся носом в мои волосы. – Я тебя хочу. Я не хочу других.
– И я тебя… – прошептала я. И тоже обняла.
Мы посидели немного, обнявшись, как два родных старичка на лавочке. И я подумала, что хорошо бы и правда, когда-то быть старенькими и смешными, и сидеть в парке, зная, что где-то счастливо живут наши дети, а мы провели долгую-долгую жизнь вместе, не теряя зазря ни секунды счастья.
– Тебе не понравился мой дом? – спросил Джек, отстранившись, чтобы видеть моё лицо. – Только говори честно.
– Понравился, – вздохнула я. – Больше всего мне понравилось то, каким счастливым ты выглядишь тут. А остальное, к этому надо привыкнуть… Если б я смотрела на такую квартиру в Интернете, на такие