– Ты хорошо выглядишь, – сказала она. Лучше, чем хорошо. Кожа Тантриса больше не была бледной, вернув свой естественный золотисто-коричневый оттенок. Похоже, менестрель был уже достаточно здоров и силен, чтобы отправиться домой. От этой мысли в груди Бранвен разлилась ужасная пустота.
Сделав к ней шаг, Тантрис, широко улыбаясь, сказал:
– Только потому, что моя целительница применила свое волшебство.
Бранвен не победила бы, если бы не волшебство. Исцеляющий огонь Бриги.
– Не думаю, что это только моя заслуга, – ответила она, подумав о лисе. Сирша все еще томилась в сумерках лихорадки. Даже опыта королевы Эсильты не хватало для полного исцеления женщины. И Бранвен сомневалась, что она самостоятельно смогла вылечить Тантриса.
Выражение его лица стало загадочным. Она проследила за его взглядом на арфу, выглядывающую из-под ее бордовой накидки, и, когда их взгляды столкнулись, Тантрис поморщился.
– Это испытание, – сказал он.
Это было бы испытанием, но Бранвен так не казалось. В душе она знала, что Тантрис был тем, кем назвался, но ей нужно было понять, почему Древние явили ему свою милость. Даже если она не могла раскрыть себя.
– Я думал, ты доверяешь мне, Эмер.
Разочарование в его голосе заставило Бранвен почувствовать, как колючки в волосах пронзают ее сердце. Ей было ненавистно то, как его упрек повлиял на нее. И ей было ненавистно, что она обидела его.
Поток эмоций слился во что-то более знакомое – негодование, – и она решилась.
– Я думала, ты – бард. – Справившись с эмоциями, она решилась отыграться. – Я хотела бы услышать песню с твоей родины, Тантрис.
– Я на самом деле прекрасный бард. – В его голосе словно вспыхнул огонь. Он быстро прыгнул к ней. Выхватив у нее из рук арфу, он проскрежетал в ухо Бранвен:
– Оdai eti ama.
Нервная энергия разлилась по всему ее телу. Затем Тантрис отступил на несколько шагов и расположился на большом валуне. Он проверил арфу, поочередно настраивая струны.
– У тебя есть какие-нибудь пожелания? – Его голос слегка поскучнел.
– Это арфа «кротто»… ты умеешь на ней играть?
– Иверникская арфа не так уж сильно отличается от кернывакской. А иверманы не так уж отличаются от кернывманов.
Она не поверила бы в это до встречи с Тантрисом. Теперь же… Бранвен не поняла, в чем дело, но менестрель смягчился. Неожиданно его тон стал извиняющимся.
– Пожалуйста, сядь, Эмер. Ты заставляшь меня беспокоиться, – весело сказал он. – Будто собираешься сбежать и оставить меня.
Кровь прилила к ее щекам, но она сделала, как ей сказали, и уселась на другом риганском камне среднего размера, сцепив руки.
– Ты играешь? – спросил Тантрис.
– Чуть-чуть. И не очень хорошо. Это была арфа моей матери, она…
Бранвен замолчала.