– Королевской гвардии? Так мы рядом с замком Ригани?
«Проклятый кернывман!» Она слишком много болтает. Кто знает, какова истинная цель его пребывания в Ивериу?
Тантрис задумчиво посмотрел на нее.
– Так ты служанка в замке?
Леди-горничная была не совсем слугой, но Бранвен кивнула. Пусть он этому поверит.
– Король не заплатит за меня выкуп, – солгала она. – Если это то, о чем ты думаешь.
Как она могла так легко попасть в руки своего врага?
Молчание Тантриса было мучительным.
– Ты считаешь меня похитителем, Эмер? – сказал он в ответ на ее грубое обвинение. – Если кто-то здесь и похититель, так это ты.
– Я?
– Да, ты. Перетащить полуутопленника в пещеру. Совершенно беспомощного.
– Беспомощного?
«Какая наглость!»
Фыркнув, она пихнула Тантриса еще раз.
– Ты должен научиться не кусать руку, которая тебя кормит.
Он застонал, и девушку захлестнула волна вины. Страх за свою жизнь дал ему силы напасть на нее, но он все еще был тяжело ранен.
– Если тут кто и кусается, то это ты, Эмер.
Бранвен негодующе вздохнула. Как она могла сочувствовать этому типу!
– Ну ладно. Счастливо оставаться.
Она поднялась. Тантрис поймал ее за край подола.
– Нет, подожди, Эмер, не уходи. – Он посмотрел на нее. – Прости мои глупые слова.
– Почему это? – сказала она, но не убежала. Она стояла неподвижно, а Тантрис поднялся на ноги.
– Потому что я должен сказать: это так смело – покинуть своды замка, чтобы помочь незнакомцу. – Было в этом что-то настолько музыкальное и соблазнительное, – должно быть, он был талантливым бардом. – Как и вытащить меня из моря.
– Я умею плавать, – пренебрежительно сказала ему Бранвен. Отец научил ее плавать, как только она стала ходить. Ему было все равно, что дворянки не должны были плавать. Лорд Кэдмон говорил, что они живут у моря, и он не может потерять дочь в волнах.
Тантрис посмотрел ей в лицо.
– Несмотря на это, мне действительно стыдно за то, что я напал на тебя. Ты застала меня врасплох.
Она почувствовала странную судорогу в груди.
– Я сказала, что вернусь, и сдержала слово.
Бранвен удивилась силе своих слов – они звучали, как у самой королевы Эсильты.
Тантрис встал на одно колено, как рыцарь перед своей леди.
– Ты действительно женщина чести, Эмер. Я больше никогда не буду сомневаться в твоем слове. Я твой слуга.
Ее щеки вспыхнули, и она надеялась, что лунный свет в пещере не был достаточно сильным, чтобы он это заметил.
– Встань, Тантрис. Только рыцарь может служить леди, а ты всего лишь менестрель.
– Конечно, – ответил он, сдержанно улыбаясь и поднимаясь.
– Твоя одежда разодрана в клочья. Я принесла