Фрэнсис попыталась вообразить Джен, болтающую два часа.
– И как его зовут? – спросила Фрэнсис.
– Гас, – ответила Джен.
Фрэнсис ждала, когда Джен расчувствуется, рассказывая о своем бойфренде. Она попыталась представить его себе. Гас. Местный коп. Широкоплечий, золотое сердце. У Гаса, вероятно, есть собака. Симпатичный такой пес. Гас, вероятно, увлекается резьбой по дереву. И наверное, у него хороший слух и он любит насвистывать. Вот он вырезает что-нибудь и насвистывает. Фрэнсис уже сама немного влюбилась в Гаса.
Но Джен замолчала, не захотев продолжать разговор о Гасе.
Спустя немного времени Фрэнсис вновь заговорила, словно Джен и в самом деле проявила интерес к ее рассказу.
– Знаете, я иногда думаю, может, оно того и стоило – те деньги, что я потеряла. Я заплатила их за шесть месяцев – даже чуть больше – чудесной дружбы. За надежду. Нужно отправить ему письмо по электронке, написать: «Слушайте, я знаю, что вы жулик, но я вам заплачу, если вы и дальше будете притворяться Полом Дрэбблом». – Она помолчала. – Конечно, ничего такого я не сделаю. – (Молчание.) – Забавно. Я ведь писатель, пишу любовные романы. Я зарабатываю деньги тем, что создаю вымышленных личностей, а тут сама влюбилась в одну такую.
Ни слова в ответ. Вероятно, Джен не читает книг. Может быть, откровения Фрэнсис заставляют ее чувствовать себя неловко. Вот подожди, приеду домой – расскажу Гасу про эту лузершу-писательницу.
Гас издаст протяжный низкий (мелодичный) свист удивления и сочувствия.
– Такое случается в больших городах, Джен.
Фрэнсис удалось помолчать несколько минут, пока Джен месила костяшками пальцев точку на ее пояснице. Она испытывала боль, но это была благотворная, это была такая необходимая боль.
– Джен, вы здесь каждый день с утра до вечера?
– Нет, время от времени, когда они вызывают.
– И вам нравится?
– Работа как работа.
– У вас здорово получается.
– Ага.
– Просто великолепно.
Джен ничего не ответила, и Фрэнсис закрыла глаза.
– Вы давно здесь работаете? – спросила она сонным голосом.
– Всего несколько месяцев, – ответила Джен. – Так что я новенькая.
Фрэнсис открыла глаза. В голосе Джен было что-то. Какой-то оттенок. Может быть, она все еще не прониклась философией «Транквиллум-хауса»? Фрэнсис подумала, не спросить ли ее о пропавшей контрабанде, но представила, как бы мог развиваться такой разговор:
– Джен, мне кажется, кто-то порылся в моей сумке.
– Почему вы так думаете, Фрэнсис?
– Кое-что из нее пропало.
– А что именно?
Без одежды она чувствовала себя недостаточно уверенно, чтобы признаться во всем.
– А что представляет собой директор? – спросила Фрэнсис, вспоминая почтительность, с которой Яо смотрел на закрытую дверь.
Молчание.
Фрэнсис