Непривычная боль в груди распространилась на все тело. Еще один забавный симптом менопаузы? А может, сердечный приступ. У женщин бывают сердечные приступы. Это явно было нечто большее, чем ущемленные чувства. Именно поэтому она, конечно, и перестала читать рецензии. У нее слишком тонкая кожа. «Это было лучшее из когда-либо принятых мной решений», – сказала она публике, когда в прошлом году произносила приветственную речь на конференции австралийских авторов любовной прозы. Они все, небось, подумали тогда: «Да, Фрэнсис, пожалуй, тебе стоило бы прочесть одну-две рецензии, старая ты погасшая звезда».
Почему ей вздумалось прочесть отрицательную рецензию именно сейчас, когда впервые за тридцать лет ее творение было отвергнуто?
А потом она почувствовала еще кое-что. Ей показалось – и, черт возьми, это было так захватывающе! – что внезапно она утратила чувство собственного «я».
Ну же, Фрэнсис, возьми себя в руки, ты слишком стара для экзистенциальных кризисов.
Но, судя по всему, она была не настолько стара.
Она безнадежно пыталась вернуть себе самооценку, но это было все равно что черпать воду решетом. Если она перестала быть издаваемым автором, то кто она теперь? В чем смысл ее жизни? Она не была ни матерью, ни женой, ни подругой. Она была дважды разведенной женщиной средних лет, в менопаузе, страдающей приливами. Кода. Клише. Незаметное для большинства, исключая, конечно, таких мужчин, как Пол Дрэббл.
Фрэнсис посмотрела на по-прежнему не желавшие открываться перед ней ворота, и слезы затуманили ее взгляд.
Фрэнсис, прекрати паниковать. Никуда ты не исчезаешь. Не будь такой мелодраматичной! Подумаешь, черная полоса в жизни, дело преходящее. Сердце у тебя колотится от таблеток против простуды. И все же ее не покидало ощущение, будто она в шаге от пропасти, на краю гулкой бездны такого отчаяния, какого она не испытывала за всю жизнь, даже в дни скорби… Но сейчас у нее нет повода для глубокой скорби, напомнила она себе, это всего лишь спад в карьере, неудачные отношения, боль в пояснице, затянувшаяся простуда и порезанный палец – все сошлось одно к одному. Совсем не то, что было, когда умер отец или Джиллиан… Вообще-то, начать вспоминать об ушедших близких – не лучший способ поднять настроение, совсем не лучший.
Она в отчаянии огляделась в поисках чего-нибудь, чтобы отвлечься, – ее телефон, ее книга, еда… и тут она увидела движение в зеркале заднего вида.
Что это было? Животное? Может, просто игра света? Нет, это что-то осязаемое, но слишком медленное для машины.
Постой. Это именно машина. Причем едущая так медленно, что почти и не едущая.
Фрэнсис села прямо и провела пальцем под глазами, ликвидируя потеки туши.
Спортивная машина канареечного цвета ехала по грунтовой подъездной дороге так медленно, что Фрэнсис даже не представляла, что такое возможно.
Она не особо разбиралась в автомобилях, но сразу поняла, что перед ней чертовски дорогое произведение