Искандер сидел спокойно, почесывая бородку, как вдруг он молнией, сидя, левой ногой подкосил охранника слева ударом в голень. Тот сложился в стоне от адской боли, упал на колени. Со стола исчез карандаш, он оказался торчащим в левом глазу правого охранника. Нож подлетел в воздух, Искандер ударил по нему с такой силой ладонью, что нож струной воткнулся Мазхадову в область сердца, ближе к плечу. Далее последовали два молниеносных удара ногами мощностью вертолетных лопастей охраннику слева в гортань, второму, с карандашом в глазу, в область сердца с хрустом. Мазхадов оказался весь в крови на полу, что и спасло его. Стечкин оказался в руках Искандера, он развернулся к выходу, там, сидел на корточках молодой охранник, который растерялся. Лицо его было перекошено от ужаса, он заикался и ничего не мог поделать с собой, даже пошевелиться, автомат лежал у него на коленях, и он попросту забыл, что с ним делать. Искандер вытянул у него автомат, сказав: – “Я ненадолго, ща верну!” – ударил его прикладом по виску, и вышел из палатки. Растворившись в ночи, исчез призрак по имени Искандер, он же офицер спецназа ФСБ России Александр Золотов. Ему предстоял пятидесятикилометровый марш-бросок. Александру Золотову нужно было успеть, обязательно нужно успеть выйти на связь, предупредить! Он несся по пересеченной местности, по лесополосе, разрывая кустарники, то уходя в овраги, ущелья, то вновь брал высоту. В голове его только и пульсировала мысль: – “Я успею! Я успею! Талгатик, уходим! Талгатик, уходим! Нас сдали, суки! Суки нас сдали!!!”
2001 год. Москва. Большая Лубянка, д. 1/ 3. Время московское 15 час. 10 мин. Кабинет зам. начальника 8 отдела при управлении по борьбе с терроризмом и политэкстремизмом полковника Богданова Ю.В.
Богданов с Лемеховым молча, смотрели новости по первому телеканалу, где передавали горячую новость, что уничтожен главарь бандформирований Хаттаб. Якобы он был отравлен личным поваром, пытались вызвать жалость боевики в подкинутых видеокадрах и показать его героем-борцом за свободу Чечни.
Богданов, обращаясь к Лемехову:
– Что и, правда, отравили?
– Кто его травить будет, Тайфун готовить-то не умеет. Его почерк, гвоздь двухсотку в башку загнал, и пи..ец, все отравление. То есть, я хотел сказать, видите, у Хаттаба морда напудренная, визажисты херовы, видимо, всю ночь его к съемкам штукатурили, синяки кровоподтеки?! Грубо, конечно же, кому понравится с гвоздем в башке ходить, что поделаешь, каждому свой гвоздь, то есть свое. А времени у Тайфуна не было на этику-эстетику, сдали их, сворачивались, уходили в спешке по плану “Б”, по Мазхадову пока нет информации, ждем! Золотой и Тайфун завтра будут в Москве, люди к ним навстречу уже выехали! А утечка была, в общем, отрабатываем!
– Да понял я тебя, эти, блядь, комитеты, подкомитеты народные, да всяких советов безопасности. Через их ведь гнилые руки и души проходят такие бумаги, думаешь, что, команды нет, Березина брать? Боятся, слишком много он чего отксерокопировал на память о работе в совете безопасности, перестраховался гнида. А в прочем