– Не забудь револьвер, – посоветовал он.
Трудно сказать, чем бы закончился обмен любезностями, но в приемную вбежал запыхавшийся городовой и быстро козырнул.
– Ваш благородь, – обратился он к Эфенбаху. – Господин пристав Свешников срочно господина Пушкина в участок требует.
– Зачем это вдруг? – слегка удивился Михаил Аркадьевич.
– Не могу знать. Сказано: новые обстоятельства по утреннему делу открылись.
Пушкин сделал усталое лицо и поднялся, застегивая пальто:
– Ну, надо так надо. Ничего не поделаешь – ни поспать, ни отдохнуть.
Барышня в его вкусе. Молоденькая, но не очень. Одета модно, но без вызова. И лицо такое приятное, в котором нет недостатков и надменной красоты. Ведет себя сдержанно, не заискивает. Видно, без стесненных обстоятельств. В общем, Каткову она понравилась. Приказчик выразил горячее желание услужить чем может и спросил, как обращаться. Барышня назвалась баронессой фон Шталь. Катков хоть и согнулся в поклоне перед титулованной особой, но не поверил: не дотягивает до высшего сословия. Не вышла аристократкой. Хотя… Кто его знает.
Баронесса осмотрела прилавки и осталась довольна.
– Чего изволите? – Каткову уже показалось, что он ошибся и посетительница подыскивает что-то для себя. – У нас выбор отменный-с.
– Любезный, принимаете ювелирные изделия?
Катков уже знал, что последует дальше. И это немного опечалило. Бывают и у приказчиков философские чувства.
– Непременно-с. Даем лучшую цену! Уж поверьте. Что у вас: наследство, столовое серебро или прочее?
– Наследство, – ответила баронесса. – Перстень мне достался от моего дедушки. Хочу продать, чтобы поставить памятник на его могиле.
Приказчик рад был услужить такому благородному порыву. Попросил взглянуть. Баронесса вынула руку, которую прятала в муфте, и разжала кулачок. Катков спросил разрешения взять вещицу. Дама положила драгоценность на прилавок. Приказчик нацепил ювелирный глазок и принялся неторопливо вертеть перстень, разглядывая со всех сторон и важно покрякивая, будто старательно оценивал стоимость. Он не столько тянул время, сколько прикладывал торговое умение, чтобы дама не разгадала маленький секрет: цена перстня была ясна с одного взгляда. Мало того, Катков прекрасно его знал. Оставалось только придумать, как выйти из неловкой ситуации.
Он снял глазок, потер веко и тщательно проморгался, будто глаз устал.
– Сколько желаете получить? – спросил он, тщательно улыбаясь.
– Думаю, стоит не меньше тысячи.
В голосе барышни было столько надежды! Как жаль ее разочаровать.
– Что вы, мадам! – грустно ответил Катков. – Работа хорошая, но перстню от силы лет сорок.
– Там брильянты.
– Прошу простить, но это не брильянты – горный хрусталь.
– Как жаль, – сказала она, забирая с прилавка перстень. – Раз не даете хорошую цену, попробую…
– Могу