Две недели в другом городе. Вечер в Византии. Ирвин Шоу

медленно наступало на пляж. Джек и Вероника сидели у подножия дюны, защищавшей их от порывов ветра. Погода была не по сезону теплая. Близилась полночь, и в стоявших на побережье домиках, большая часть которых пустовала зимой, светилось лишь несколько окон. После шума и суеты вечеринки Джеку показалось заманчивым предложение Вероники пообедать во Фреджене. Они поели в небольшом загородном trattoria[33], выпили графин сухого красного вина, а потом отправились на край сосновой рощи, тянувшейся вдоль пустынного песчаного пляжа. Джек обнял Веронику за талию; опьяненные запахами морской воды и сосен, они любовались лунной дорожкой.

      Картина называется, умиротворенно подумал Джек, «Влюбленные у берега моря». Сейчас Делани, Барзелли, Стайлз и Браттон, все конфликты и проблемы казались ему бесконечно далекими.

      – Я вот что подумала, – сказала Вероника, – наверно, мне следует переехать в Париж.

      Она замолчала, прижавшись головой к Джеку; он знал, что сейчас Вероника ждет его слов: «Да, тебе следует переехать в Париж». Но он не произнес их.

      – Я устала от Рима. Не могу же я постоянно скрываться от Роберта. В конце концов он отравит мне жизнь.

      – На приеме Деспьер сказал мне, что однажды Брезач ударил тебя в ресторане. Это правда?

      – Да, – смеясь, подтвердила Вероника. – Однажды.

      – Что ты сделала?

      – Я сказала ему, что, если это повторится, я уйду от него. Он больше так не поступал, а я все равно оставила его. – Вероника снова засмеялась. – Роберт мог бы не отказывать себе в удовольствии.

      Девушка зачерпнула свободной рукой песок и стала сыпать его тонкой струйкой.

      – Я говорю по-французски. Меня бы взяли в бюро путешествий. Ежегодно Италию посещают миллионы французов. – Вероника на мгновение задумалась. – Мне всегда хотелось жить в Париже. Я бы нашла маленькую квартирку, а ты бы навещал меня.

      Джек смущенно пошевелился. Он увидел себя торопящимся поскорее покинуть свой офис, проклинающим за рулем автомобиля вечерние парижские пробки, взбирающимся наверх по шаткой лестнице дома, находящегося где-нибудь в районе Сен-Жермен-де-Пре; вот он занимается любовью с Вероникой, стараясь не смотреть на часы, затем покидает ее, замечая на лице девушки огорчение и укор. Потом спешит домой, чтобы поцеловать Элен, пожелать детям спокойной ночи, пока они не уснули, по дороге сочиняя, что ответит Элен, когда она, подавая предобеденную рюмку, спросит его: «Сколько часов длится твой рабочий день, дорогой?» Cing a sept[34] – так называют это французы; многим из них, как мужчинам, так и женщинам, подобные свидания не осложняют жизнь и приносят удовольствие.

      – Ты не хочешь, чтобы я переехала в Париж, – произнесла Вероника.

      – Конечно, хочу, – почти не кривя душой, заверил ее Джек. – С чего ты это взяла?

      – Ты так странно молчишь.

      «О господи, еще одна женщина пытается угадать, что скрывается за моим молчанием», – подумал он.

      – Я глупая. Не хочу принимать правила нашей игры.

      – Что