Просторная, полная воздуха гостиная была прекрасно обставлена. Яркие лучи утреннего солнца широким потоком вливались через большие арочные окна, танцуя, отражались в серебряных чайных принадлежностях, расставленных на круглом, до блеска отполированном столике красного дерева. Светло-желтые стены служили прекрасным фоном для кресел и диванов, обитых полосатым шелком бледно-лилового цвета.
Сейчас князь ждал, что в любую минуту может появиться его легкомысленная молодая кузина.
Князь в мгновение ока догадался, куда и к кому она может отправиться. Явившись в особняк Уэстленда, он первым делом обратился к дворецкому.
– Милейший, – негромко проговорил князь. – Если во время моего визита к его светлости сюда явится молодая леди с темными волосами, пожалуйста, задержите ее, по возможности без шума. Ее зовут мисс Ребекка Уорд. Она моя родственница, а я, видите ли, ее опекун. После недавней смерти моего деда я принял опеку… Но… Как бы сказать… К несчастью, прекрасная Ребекка страдает умственным расстройством.
– О Боже. Мне очень жаль, ваша светлость, – сочувственно проговорил дворецкий и поклонился.
– Если Ребекка действительно появится, прошу вас, пусть лакеи ее задержат. И сразу пошлите за мной. Я заберу ее домой. И не беспокойтесь, она не опасна. Всего-навсего молодая девушка. Но иногда бывает буйной. Доктора говорят, это истерия.
– Если молодая леди появится, мы обеспечим самый мягкий присмотр, – поклонившись, заверил князя дворецкий.
– Вот и отлично.
Затем услужливый мажордом проводил Михаила в комнату для завтрака, где его собирался принять герцог Уэстленд.
Устроившись таким образом в засаде, Михаил чувствовал раздражение и вполне объяснимое беспокойство оттого, что его маленькая кузина сумела забраться так далеко. Что касается Уэстленда, то он ничего не подозревает. Герцог искренне полагает, что князь приехал лишь для того, чтобы обсудить политическую ситуацию.
Михаил прекрасно знал, что для визитов еще слишком рано, но он не мог позволить, чтобы Ребекка попала в этот дом раньше его, однако князь полагал, что в качестве иностранца может себе позволить не знать тонкостей лондонского этикета. Это, а также его высокий титул и тот факт, что он нужен вигам, лишили герцога всякого желания отпускать замечания по поводу уместности столь неожиданного визита.
Михаил еще в самом начале разговора понял, что герцог принадлежит к тем людям, которые благосклонно смотрят на любого аристократа, который не валяется до обеда в постели, а с раннего утра берется за дела. Когда дворецкий проводил князя в комнату для завтраков, тот обнаружил, что герцог сидит за столом в одиночестве. Он уже вернулся с утренней прогулки верхом и сейчас, одетый со сдержанной изысканностью,