Девушка пристально вглядывалась в лицо мужчины. Увы, все ее жалобы были встречены молчанием. Лишь грудь незнакомца чуть заметно приподнималась, показывая, что он еще дышит.
– Ладно, прости, – девушка присела на корточки и осторожно коснулась его локтя. – Тебе-то явно куда больше досталось. Я, пусть и попала неведомо куда, но целая, невредимая, даже не испачкалась, пока падала. Это я так ругаюсь, просто потому, что ничего сделать не могу. Уж ты-то, наверное, догадываешься, каково это, когда ничего сделать не можешь, только смотришь, и ждешь. И ладно бы ждешь, я ведь даже не знаю, все ли правильно делаю. Да, мне всякого за два года увидеть довелось. И пьяных с пробитыми головами, и людей в разбитых повозках, женщин беременных, которые уже умерли, а ребенка удавалось спасти. Всякое было. Не только плохое. Вот помню, один раз нас вызывали – у мужика рука в унитазе застряла. Уж не знаю, что он там доставал, но вытащить не может. И разбивать отказывался. Жена уже и мыла туда жидкого вылила, и масла, а не помогает. В результате горшок злополучный мы все-таки разбили, обработали царапины, руку перевязали, поскольку умник этот растяжение получил. Ох и ругался он, но ничего, потом приезжал, конфеты привез. Или вот тоже, студенты на спор на голову кастрюлю примеряли. Один снять не смог. Тут повозиться пришлось. Но вызволили. Даже кастрюля уцелела, так погнулась немного от особо умной головы только.
Девушка улыбнулась воспоминаниям. Уж всякое в их практике бывало, но чтобы так вот кастрюлю нахлобучить, они еще не встречали. И не абы какую, а еще с советских времен. Хорошую, тяжелую. Только она уже не помнила, что такое сделал их водитель, но снять удалось. А ведь медперсонал готов был признать поражение. Зато дядя Гриша умудрился решить проблему. Хотя просто зашел с ними воды набрать.
– А как-то раз приезжаем на вызов. Женщина лет пятидесяти. Упала на улице, да хрустнуло что-то в ноге и болит сильно. Все тут же решили, что перелом, трогать ее не стали, чтобы кости дальше не сместились и не повредили чего лишнего. Сразу нас вызвали. Приезжаем. Она тихо охает, рядом люди сочувствуют. Кто-то бутылку холодную прикладывает, чтобы отека не было. Врач наш осторожно ее ногу ощупывает, и ничего понять не может. Нет там никакого перелома. А та стонет и спорит, мол, хрустнуло что-то, – девушка замолчала, вспоминая тот случай.
– И что? – тихо поинтересовался кто-то.
– Так, оказалось, это не нога хрустнула, а украшение на сапоге, а у нее