Валгус уселся в последнее кресло, подле экрана. На нем были все те же звезды в трехмерном пространстве. Привычный пейзаж. Сфера неподвижных звезд, – как выражались древние… Звезды и в самом деле оставались неподвижными, хотя скорость «Одиссея» была не так уж мала… Неподвижны.
Валгус вдруг собрался в комок, даже поджал ноги.
Звезды были неподвижны – за исключением одной. Она двигалась. И быстро. Перемещалась на фоне остальных. Становилась ярче. Что такое?!
Он проделал все, что полагалось, стараясь убедиться, что не спит. Да нет, он вовсе не собирался спать – теперь меньше, чем когда бы то ни было. А звезда двигалась. Светящееся тело. Но тут – не Солнечная система, где любой булыжник в пространстве может блистать, отражая лучи Подателя Жизни. Нет, здесь уж если тело сверкает, то без обмана. Да оно и движется к тому же. Это, конечно, не звезда. А что? Район закрыт для кораблей. Заведомо пуст. Чист для эксперимента. А что-то горит. Плывет такой огонек… Огонек?
Валгус вплотную придвинулся к экрану, прижался к нему, хотя и незачем было. Но все же… Нет, не один огонек. Один ярче, два послабее. Треугольником. И чуть подальше – еще два. Что-то напоминает ему эта фигура. Что-то, сто раз виденное. Ну? Ну?
Он вспомнил. Это было видано даже не сто раз. Больше. Один ярче, два послабее, и дальше – еще два. Навигационные огни. Его собственные навигационные огни. Глаз уже угадывал и контуры корабля – контуры «Одиссея». Валгус задрал брови и выпятил нижнюю губу.
Это что же значит? Он, Валгус, сидит в библиотеке корабля, и видит его со стороны. Не его, конечно, – отражение. Пилот, летя над Землей, может видеть тень своего самолета на облаках или на поверхности планеты. В воздухе могут возникать миражи, в том числе и отражения. А здесь, в добротной пустоте?
Вот оно, открытие, Валгус. А ты тосковал… До этого не додумался бы даже Туманность Дор. Не говоря о фантастах, которые, как известно всем, читающим газеты, вообще ничего придумать не в состоянии. Газеты приходят к такому выводу всякий раз, как совершается событие, о котором фантасты бросили писать уже лет сто назад. Ну это их дело… Но вот такое отражение? В чем отражается «Одиссей»? Ну-ка, напряги мозги…
А ведь это «Одиссей», нет сомнения. Как хорошо! Ведь до сих пор ни разу не приходилось увидеть свой корабль со стороны в полете. Это видели другие, и у них захватывало дух и пробивались слезы, когда «Одиссей» начинал разгон, и базовый корабль или Большой Космостарт растворялись в прошлом. Но для самого Валгуса в эти минуты существовало только ускорение, перегрузки и бешеный трепак индикаторов и стрелок. А вот теперь…
Тебе повезло, Валгус, бешено повезло. Не говоря уже о том, что это – открытие высшего класса, это просто красиво. Стремительное, вытянутое тело корабля, рвущееся все дальше