Вот и Красовский смотрел на меня с такой же непоколебимой уверенностью в своей неотразимости. Я пожала плечами. Разговаривать с ним я не собиралась. Зачем? И без того все ясно.
Вальс закончился, заиграли массовый танец, но парень и не думал меня отпускать. Ухватив за руку, вытянул с танцплощадки и увел за какой-то сарай. Он был намного сильнее меня, поэтому сопротивляться было бесполезно. Но я и не противилась. Надо же сказать этому типу все, что я думаю о таких, как он?
Усадив меня на потрепанную жизнью скамейку, перевидавшую за свою жизнь всякое, сел рядом и обнял меня за талию.
– Ну, и как нас зовут? – поинтересовался, потому что принято же как-то к девицам обращаться.
– А какая разница? – я в самом деле не могла понять, для чего ему мое имя. – Ты же из тех, кто всех знакомых девиц зовет «милая», чтоб не промахнуться.
Он вздрогнул и даже немного отшатнулся. Ага, не в бровь, а в глаз!
– Кто тебе это сказал? – подозрительно повел взглядом вокруг, будто надеясь увидеть предателя.
– Никто. Я и сама догадливая, знаешь ли. А теперь пусти, мне здесь не нравится! – я рванулась, намереваясь подняться.
Как и следовало ожидать, он не пустил.
– Не спеши. Мы же с тобой еще и не поговорили. – Его голос вновь окрасился в томно-соблазняющие модуляции.
– А зачем? Тебе же не разговоры нужны, – рубила я сплеча правду-матку.
– Тоже верно, – послушно согласился Красовский и прижал меня к себе. А потом еще и поцеловал!
А вот это он сделал зря, потому что я возмутилась. А когда я возмущаюсь, я становлюсь опасной, и это хорошо знают все мои знакомые. Пришла пора узнать об этом моем неприятном свойстве и местному донжуану.
Недаром мама у меня хороший врач. Благодаря ей я знаю такие штуки, которые вообще-то нужно знать всем барышням, желающим за себя постоять. Короче, я закинула ему руку за шею, что его весьма и весьма ободрило. Он еще сильнее прижался к моим губам в полной уверенности, что я рада его напористости.
И тут я нажала на одну маленькую такую точечку на предплечье. И рука у него враз повисла, онемев.
Отодвинувшись от на безопасное расстояние, мило предупредила:
– Я много интересных приемчиков знаю, вроде этого. Испытывать их на подобных тебе приставалах мне приходилось многократно. Опыт имеется. Так что не советую вообще распускать свои наглые ручонки. Адью! – и гордо удалилась.
Уже стемнело, идти пришлось медленно. У танцплощадки он меня догнал и спросил как ни в чем не бывало:
– И когда эта дрянь пройдет?
Я пожала плечами.
– Понятия не имею. Никогда не дожидалась окончания онемения. Я же не мазохистка. Но не смертельно, не бойся.
– Я и не боюсь, – он пошел рядом. Потом неожиданно рассмеялся и заявил: – А ты ничего. С тобой интересно. Обычно блондинки, они… – тут он замялся, подыскивая приличные слова, и пришлось подсказать:
– Круглые блондинки. Тупые и порочно-сексуальные.