Разумеется, гильдия беды города надменно игнорировала. Слишком мелкие они были, как объясняла Мела. Вот если бы мор напал на крупный скот или на людей… И плевать, что для большей части горожан домашняя птица – единственное хозяйство.
– У нее когти, как у ястреба.
Точно подмечено. Ух, я хорошо помню тот день, когда наша колдунья придерживала одной рукой полудохлую несушку, а другой рисовала какое-то заклинание, вроде бы укрепляющее кости. Интересно, она действительно верила, что курица, пусть даже слабая, будет смирно ждать завершения заклятия?
Затем Мела «лечила» пищевую систему птицы, благодаря чему та разрослась до размеров индюшки, и ее дыхательные пути, из-за чего «сова» временами похрапывала. Позвоночник, выгнутый под неестественным углом, вечно запрокинутая шея, торчащие перья и отсутствие какого-либо хвоста дополняли картину.
– Странные глаза… Говорят, взгляд совы способен погрузить человека в транс. Ты знала об этом, Тая?
Что колдунья учудила с глазами несчастной твари? Они немыслимо выпучились. Налились синим светом. Практически никогда не закрывались и не мигали. Эх, если б они могли заставить Чижа заткнуться!
Какого лешего он к нам прицепился? Вынюхивает что-то, выпытывает… Не нужно было останавливать Жалаковых охранников, пусть бы бросили его в какую-нибудь канаву, да и поделом!
Проклятье, от одной мысли об этом мне становилось плохо… Но, серьезно, почему Чиж остался с караваном, а? Ему же ясно дали понять, что лучше бы он убирался подобру-поздорову, пока есть возможность! Кстати, отсюда выплывает второй вопрос – что Мела пообещала торгашу, если тот, не раздумывая, решился пойти против короны в лице этого размалеванного шрамами урода?!
– Слушай, если тебе неприятно мое общество, почему ты не возвращаешься в свою повозку?
Я поперхнулась смешком. Вот так спросил! И что ответить? Дескать, приходится сидеть здесь, поскольку колдунье необходимо время, чтобы напилить серебряной пыли, а ты, проныра, ко мне как приклеился? Вряд ли ищейка оценит подобную откровенность.
– Здесь тепло, а у меня простуда, – сообщила я. – И у ку… у совы тоже.
– В отличие от птицы, ты не выглядишь больной, Тая, – не задумываясь, отрезал Чиж. – Боишься, что я надергаю с нее перьев, если оставить нас без присмотра?
Чего?! Да я чувствовала себя паршивее некуда, а он, бессовестный, этого не замечал? О какой-то ощипанной клуше волновался? С другой стороны, будь она настоящей совой, ее перья стоили бы целое состояние, а кто знает, достаточно ли хорошо оплачивается государственная