Шел, однако, одна тысяча девятьсот сорок третий год. И это накладывало на Шудбца немалые обязательства.
Шудбц был служака кость от кости. Он был в вермахте proviantmeister, то есть, переводя на русский – начальник продовольственного снабжения в чине капитана.
И этим он очень гордился. Шудбц жил в родовом поместье некоторое время один, и службой себя не утомлял. Жену он не так давно выгнал из дома за то, что она не следила за аквариумом.
От работы кони дохнут – справедливо считал Отто и был ох как прав.
С началом войны с русскими начальство спускало ему директивы, и он эти директивы выполнял. И считал, что в этом и состоит его долг перед Германией и перед рейхом.
Накануне вечером Отто с ребятами пошел в пивной ресторан попить пивка. Ну и несколько перепил.
Это часто бывает, когда ты хочешь отдохнуть, а пиво уже не лезет. Но твои друзья добры, бодры, а в ресторане есть в ассортименте крепкие спиртные напитки.
Интендант помнил как он пил пиво, потом бренди, далее шел шнапс, потом коньяк, и потом поле зрения заполняла огромная грудь блондинки с манящими глазами.
Далее в памяти был провал.
Шубдц спал. И ему казалось, что он был влюблен.
И еще Отто сон снился про Ленина…
Странный такой сон.
Шубдц лежал с Лениным в шалаше. И спал. Просто лежал. Не надо домысливать за Отто какие-то педерастические мотивы. Чего не было, того не было.
Стояла глубокая ночь. Почему Отто спал с Лениным, а не скажем с Бисмарком или на худой конец с Гитлером он не знал. Так исторически сложилось. Во сне.
Ну и кроме всего прочего это был все-таки сон, а сны, как правило, страдают некой нелогичностью.
Холодно в шалаше было зверски.
Ну, или Отто так казалось. Но как бы там не было, интендант зверски замерз, просто-таки околел в том шалаше.
Подушки как назло не было. А Шубдц, надо отметить, всегда спал, как жираф, на 3 подушках, причем, положение его тела было во сне почти вертикальным. А если положение тела принимало любое другое положение, то интенданту снились крайне странные сны.
Это Отто жутко мучало. И он даже 3 года ходил к психиатру, который его безуспешно лечил.
При этом психиатр себе сделал состояние на болезни Шубдца, и имя, написав труд о бессознательном.
Во сне Отто жутко замерз, и потому стащил с Ленина шинель, которая у них была одна на двоих, и завернулся в неё как гусеница в кокон.
Вождь пролетариата заругался матом во сне. Замахал руками, сильно жестикулируя, потом перевернулся на другой бок, и, свернувшись калачиком, как подзаборный пес Геринг, что жил у Отто при конюшне, уснул.
Костер около шалаша еле горел, потому как Ильич, будучи дневальным, спал, а не следил за огнем.
Отто во сне автоматически нащупал полено, и под голову полено положил, все как-то поудобней будет.
Укрылся