За гранью добра и зла. Том 1. Шут и Некромантка. Владимир Батаев

у тех, с кем буду играть, какие комбинации приняты за этим столом, ибо изучить их все не представлялось возможным, да и не требовалось. Но затрёпанную книжицу с полными правилами игры (на самом деле – далеко не полными, конечно, поскольку для перечисления всех вариаций и трёх толстенных томов не хватило бы) я всё же решил оставить себе, хоть кабатчик и содрал за неё полновесный золотой. Ну да ладно, я за это золото не сказать, чтобы перетрудился, а так хоть будет что почитать на досуге – когда таковой выдастся. Кстати сказать, Мирэ здешнюю письменность не понимала. Жаль, я чуть поспешил с применением симпатической магии и не выяснил, мог ли читать с самого начала или же в этом заслуга колдовского наруча, впитавшего и усилившего волшебство волосяной «фенечки».

      Когда я спустился вниз, вчерашняя компания уже расположилась за столом, хотя и в немного изменившемся составе. Место одного из громил-наёмников занимал тип более скромной комплекции, но, на мой взгляд, значительно более опасный. Неприметный русоволосый парень в сером мог быть только или вором, или наёмным убийцей. И судя по тому, что взгляд его первым делом скользнул не к моему поясу, где должен был висеть кошелёк, а к торчащим из-за спины рукоятям мечей, я однозначно отнёс его ко второй категории. Было бы неплохо побеседовать с ним по душам, может, и в гильдию напроситься, если такая существует, но вряд ли убийца станет откровенничать с первым встречным. У меня сходу возникло несколько мыслишек, как можно расположить его к себе, но не хватало информации, чтобы выбрать правильный подход, а ошибки всегда чреваты.

      На столе уже лежала колода карт, но разглядев картинки, я поморщился и отодвинул её в сторону. Все рисунки носили откровенно порнографический характер – причём были выполнены не в пример качественнее, чем в моей колоде. Даже «принцесса» масти «благородных» щеголяла обнажённым бюстом – что в некоторых странах наверняка могли счесть государственной изменой. Вопреки канону женщины присутствовали на картах всех мастей, а не только «женщин» и «благородных» – даже рядом с гербовыми животными. Хотя художнику нельзя было отказать в чувстве юмора – например, единорог был изображён убегающим от девушки, которую только что лишил невинности. Я решил, что если художник местный, то непременно закажу у него персональную колоду по своему вкусу – и пусть тогда другие заморачиваются установленным мной статусом карт и мастей.

      – Что, насмотрелся уже на женские прелести? – хохотнул мой знакомец «монгол», махнув рукой в сторону ведущей на второй этаж лестницы.

      Я молча кивнул.

      – Да, подружка твоя хороша, – продолжил он. – Я тоже не прочь…

      – Жена, – отрывисто бросил я, вовремя прервав его реплику. – Не подружка, а жена.

      Хорошо, что Мирэ этого не слышит, не то непременно огрела бы меня каким-нибудь табуретом по башке. Но я, похоже, верно учуял, откуда ветер дует. Надеюсь, и в местных порядках не ошибся.

      – А, извини, – поднял раскрытые ладони «монгол». –