«У Гвоздецких было скучно. Был Коля Гавликовский, я с ним поехала домой. Юзя уехал от них рано, потому что болен», – вновь писала в дневник Маля.
В среду, 21-го, шёл спектакль «Наяда и рыбак». Было много знакомых. Матильда показала Чарли Федю Израилева, а когда он вышел на сцену, то улыбнулась. Макферсон решил, что она обрадовалась, увидев его. Но Маля ответила:
– Нисколько.
В антракте ходили с Юлей в фойе и на сцену – за кулисы. Жак и Чарли их провожали до кассы и там ждали. Макферсон сообщил, что в субботу к ним собирается прийти Варвара Олеговна Васильева – мать его невесты. Он просил ему помочь: собирался на её глазах ухаживать за Малей, и просил, чтобы она была к нему благосклонна. Но Матильда не захотела участвовать в этом «спектакле».
В четверг к Кшесинским снова пришёл Чарли Макферсон вместе с Юзей. «Мама сказала Чарли, что если он будет хорошо себя вести, то мама его возьмёт на последнюю репетицию «Приказа короля». И он спрашивал Малю, как ему нужно себя вести. Она ответила, что меньше нужно ссориться со всеми, а особенно – со своей невестой. «Я его передразнивала, как он рассказывает, как ссорится с Лессингом. И ещё сказала, чтоб он меньше ссорился с Васильевой. Чарли ответил, что он не ссорится. Ну, так дерётесь, – сказала я. Чарли сказал, что он всегда молчит, когда она на него орёт, и что только один раз сказал ей кое-что. Мама ему посоветовала другой раз, когда она на него станет кричать, чтоб он взял шляпу и ушёл. Чарли сказал, что он так и сделает и не вернётся. Мама и Чарли разговаривали серьёзно, мне это надоело, и я сказала: «Чарли, смотрите не захватите чужую шляпу, а то придётся вернуться». Он и мама рассмеялись, а я убежала». Но они продолжали свой разговор.
Когда Маля вернулась, то спросила, о чём они теперь говорят. «Мама сказала, что о том, что я буду балериною. Я на это сказала, что я с некоторых пор стала об этом мечтать». А потом Маля, шутя, говорила, что скоро будет танцевать Наяду. Мама решила, что за Гердта с ней будет танцевать Жак. Но Маля ответила, что лучше она выберет кого-нибудь из воспитанников. И тогда «мама и Жак сказали одно слово: „Израилев!“ Я ответила – да, и что за Жукову будет играть Лёля Левинсон».
С Фёдором они по-прежнему встречались в танце на репетициях. В субботу, 24-го, была репетиция в училище. Танцевали снова испанскую «Сегидилью»: «Репетиция была большая. Я сидела с Лёлей Левинсон. Когда танцевали „Сегидиль“, я несколько раз взглядывала на Израилева и встречалась с ним глазами».
А в воскресенье день семьи снова был посвящён театру. Ходили в гости к Ольге Боркенгаген: «У Ольги Фёдоровны был Жак Бертенсон. Я, Юля и он пошли в Мариинский театр на репетицию оперы «Травиата». Побыв после репетиции дома, снова вернулись в Мариинский: «Вечером я пошла с нашими в театр смотреть «Коппелию». Рядом с нашей ложей сидела Чекетти со своим мужем. В антракте вдруг к нам в ложу вошёл Макферсон. Он сидел в креслах, и я ничего не знала, что