Дождавшись момента, когда толпа родственников потянулась в сторону автобуса у кладбищенских ворот, чтобы отправиться в кафе на поминки, Тема метнулся к тете и обнял. Она расцеловала его:
– Знаю, как сейчас тебе тяжело, но не унывай. Смерти нет! Нет ее, понимаешь?
– Как – «нет»?! – Артем отстранился и сначала всхлипнул, а потом не удержался и громко, надрывно завыл. – Вот папа мой лежит в холодной могиле, а вы говорите: смерти нееееет?!
– В гробу лишь тленная плоть человеческая, а душа бессмертна и жива. Молись, мальчик! Проси Господа, чтобы смилостивился к участи усопшего раба Своего.
– Я же не умею! И молитв не знаю…
– Это не так важно. Главное, что ты любишь папу.
– Люблю!
– Значит, проси своими словами от чистого сердца: «Господи, помилуй!», и Бог услышит. Вот тебе крестик нательный, надень его и не снимай. Крест – любовь, распятая за нас. Ведь ты же крещеный, Темочка…
– Разве?
– Да, милый! Крестили тебя в младенчестве, только после этого ни ты, ни папа твой в храме ни разу не были. Жаль, не исправить Славику уже ничего, а ты еще в состоянии себе и ему помочь – молись, сынок! И приходи на кладбище на сороковой день, буду ждать тебя в часовенке у входа.
Тут из-за деревьев появилась бабушка и, сдвинув брови домиком, набросилась на Татьяну:
– Нашла время языком трепать! Люди замерзли, устали, помянуть хотят покойника как положено, а ты парню голову морочишь?! – и, схватив Артема за воротник, потащила к «Икарусу».
Поначалу Артем надеть оловянный крестик не решался, просто каждый вечер держал его в руках и вспоминал слова тети Тани: «Любовь, распятая за нас». В эти минуты Тема думал об отце, плакал, и однажды ему сделалось так грустно, так плохо, что он непроизвольно прошептал: «Господи, помилуй моего папу!», и еще раз: «Господи, помилуй!», а потом еще, и еще, и еще… На душе впервые за несколько недель стало невероятно светло. Артем прислушался к себе и удивился: внутри словно бабочки запорхали… Он поцеловал крест, надел на шею и больше уже не снимал.
В день сороковин отца грянули лютые морозы, в школе отменили занятия. Тема проснулся рано, оделся теплее и, замотав нос шарфом, отправился на погост.
Тетя Таня встретила его в часовне, обняла, дала в руку зажженную свечу, подвела к плоскому металлическому столику у Распятия:
– Сейчас батюшка отслужит папе панихиду.
– А что мне делать? – в растерянности спросил Артем.
– Просто стой и молись. Господь милостив и все слышит.
Из алтаря вышел священник с кадилом и торжественно возгласил:
– Благословен Бог наш всегда, ныне и присно, и во веки веков!
Во время службы Тема, смахивая слезы, повторял про себя: «Господи, помилуй моего папу!», а потом, когда все закончилось, в бессилии упал на колени и произнес: «Господи! Если Ты меня действительно слышишь, дай знак!».
Через