Я честно старался обнаружить свое отражение в зеркале того, что меня так долго окружало. Старания эти были напрасными.
Мое спасение, в котором рождалась вера, было в простой девушке, с которой я познакомился, поступив на учебу в университет.
–Я не смогу быть с тобой, если ты будешь продолжать пить в таких количествах, – сказала она мне однажды.
Это были правильные слова. Необходимые слова.
И мне пришлось совершить над собой усилие. И быть более сдержанным. И, как бы тяжело это ни было, – выдавливать из себя яд буквально по грамму, – воспитанная трезвость вскоре стала частью моей жизни.
Мы не отказались от забытья, приход которого случался от общения с высокоградусным напитком. Вовсе нет.
Я и она, – мы проявляли сдержанность. И не сходили с ума, хотя на то были возможности. Мы предпочитали забываться, предаваясь любви…
Подобным образом преодолевал печали и мой старший брат, с тем лишь различием, что в его жизни совсем не было любви. Один лишь секс. С разными партнершами.
–У тебя уже была девушка? – спрашивал он у меня до моего совершеннолетия.
Я качал головой.
–Хочешь? – В его голосе уже заранее сквозили нотки возбуждения, – ему не терпелось свести меня на часок с какой-нибудь профессиональной «бабочкой».
В половых сношениях его привлекало все. Полагаю, что подтолкнуть в спину своего младшего братика к скорейшей потере невинности тоже могло бы принести необходимую только ему долю наслаждения.
Я не знал, что конкретно ответить ему, поэтому молчал.
Он трепал мою макушку, улыбался, и уходил дальше.
Я никогда не мог признаться ему, что мне нужна была только одна… И навсегда… Я был уверен, что он не поймет этого. И не примет… Конечно, я был подростком, который заблуждался…
Когда у меня появилась Дина, и у нас случился первый секс, по всему моему виду все сразу было ясно, – вот этот счастливый юнец, наконец-то познавший женщину в свои девятнадцать лет.
–Это та, с которой ты учишься? – спрашивал братик.
Да, отвечал я, это она. От этих слов за моей спиной расправлялись огромные крылья.
–Молодец, братан! – Он расплывался в своей неподражаемой улыбке. – Молоток!
Мы использовали наше фирменное рукопожатие – искренне крепкое, и вполне ритуальное, – что-то из молодежного кино.
–Какое у нее имя?
Дина, отвечал я.
Колокольчик встрепенулся над открывающейся дверью. Невесомый ангел влетел в распахнутое окно, и лег у подножия кровати.
Ди. На.
Теперь мне осталось от нее только это имя. Больше ничего…
У меня было постоянное ощущение, что я шагаю к звездам.
На самом деле это была дорога в ад.
Я верил в силу просвещения, в силу мысли, способную родить целую вселенную.
Мой