По прибытию в Петербург, Лакоста был крещен, так как источники называют его "обращенным португальским евреем"!
Петр I выделял Лакосту из свиты своих шутов и даже, как полагают исследователи, назначил его главным среди них.
В отличие от других шутов, Лакоста славился как искусный собеседник и знаток Священного писания.
В 1718 году шут даже вступил в конфликт с видным хирургом Лестоком. Как гласила молва, последний соблазнил трех дочерей и жену Лакосты (!).
По жалобе шута царь и сослал Лестока в Казань, где тот жил там до кончины Петра I…
Также известно, что в 1719 году Лакоста уже занимал даровую квартиру в доме главного доктора Эрскина, купленную в казну за 500 рублей. Шут продолжает пользоваться царской милостью, и вскоре получает от Петра титул "самоедского короля".
По отзывам современников, церемонию коронования Лакосты Петр отпраздновал в Москве и с большим великолепием: на поклонение к новоявленному "королю" явились двадцать четыре самоеда, приведшие с собой целое стадо оленей.
Петр I не только легко раздавал своим шутам различные титулы, но и жаловал их землями. Известно, например, что после заключения Нейштадтского мира Лакоста направил царю челобитную о награждении его "за службы" землями, отвоеванными у Швеции.
На просьбу шута Петр наложил следующую резолюцию: "отдать ежели нет наследников законных против тракта со шведами".
Во владение Лакосте был выделен пустынный остров Соммерс в Финском заливе, и также была выдана жалованная грамота, подтверждающая его собственность.
После смерти Петра Лакоста, как и многие другие приближенные, пытался подтвердить права на свои владения.
Однако шуту было отказано в этом на том основании, что грамота была недействительная, т.к. Петр вместо печати приложил к ней рубль!!!
Надо полагать, что при Екатерине I и Петре II Лакоста сохранял за собой должности придворного шута и "самоедского короля".
любившей шутов. Правда, последние не имели такого влияния при дворе, как при Петре I.
Царь держал шутов не только для своего увеселения, но как одно из орудий насмешки против невежества.
При Анне Иоанновне их "статус" упростился: они исполняли роль обычных скоморохов. Ученый швед Карл Рейнхольд Берк, побывавший в Петербурге в 1730-х годах, выделяет среди пятерых придворных шутов именно Лакосту.
"Прочие шуты, – пишет он, – глупые жулики, служба которых состоит в том, чтобы получать оплеухи, ставить подножки и громко хохотать, когда случается что-нибудь смешное". Он также сообщает, что в 1735 году Лакоста, получил новый орденский знак Св. Бенедикта, учрежденный Анной Иоанновной для поощрения своих шутов.
По словам Берка, этот орден, который был чрезвычайно похож на орден Александра Невского, был покрыт красной эмалью, с маленькими отшлифованными