Размышляя над этими вопросами, Икам пересек деревню и вышел на её окраину. Тут путь ему преградил овраг с отвесными стенами. Начавшиеся сумерки не помешали Икаму рассмотреть на дне оврага белеющие кости. Ругая себя последними словами, наш доверчивый герой догадался, что он уже недавно был здесь, только с другой стороны оврага, превращенного кем-то в массовое захоронение. Провести ночь вблизи с могильником, показалось ему слишком экстремальным приключением. Поэтому, наш путник торопливо двинулся в обратном направлении, дав себе слово потратить весь следующий день для того, чтобы вернуться на постоялый двор и, вместе с шутником-трактирщиком, посмеяться над его забавной шуткой. Идя по узким улочкам, он дал волю своей фантазии, и рисовал в своём воображении картины предстоящей встречи одну, кровожаднее другой.
Выйдя за стены мертвой деревни, в темноте он не стал долго выбирать себе место для ночлега и, разведя костер, расположился на ночь. Доев последние консервы и потратив последний пакетик кофе на ужин, положившись на пословицу «Утро вечера мудренее» и уверенный, что в этой безлюдной местности ему ничего не угрожает, наш, немного расстроенный знакомый, безмятежно уснул, завернувшись в плащ.
Пробуждение Икама было ужасным. Почувствовав чье-то прикосновение к себе, он попытался вскочить на ноги, но понял, что ноги у него спутаны веревкой. Упав на землю, он очутился под несколькими нападавшими, которые сноровисто вязали ему руки, сопя от напряжения. Отчаянное сопротивление оказалось безрезультатным, и вскоре, наш герой оказался стоящим на коленях, со связанными руками и ногами за спиной, так, что пятки касались ладоней.
Кипя от злости, наш герой сгорал от стыда, за своё беспомощное положение, в которое он попал из-за своей глупой беспечности. Но, чтобы не доставлять своим врагам радости, он, всеми силами, пытался сохранять нарочито спокойное выражение лица.
Не имея возможности двигаться, он осмотрелся по сторонам. Начавшийся рассвет помог ему разглядеть напавших на него. По его оценке, их было около десятка. Одеты они были в грязные полотняные рубища, подпоясанные веревками. Длинные, спутанные, черные волосы придавали им живописный, хотя и, несколько, диковатый вид. Было видно, что их лица не знакомы с бритвой. У молодых парней, а таких было большинство, на лице была, только начавшаяся пробиваться, растительность в виде небольших кучерявых бородок и небольших усов. У мужчин постарше густые бороды носили следы ухода большими овечьими ножницами. Обуты они были в сандалии всех видов: от самых легких и простых до тяжелых, подбитых железом, похожих