Сложность проведения комплексного исследования социальных процессов в исторической ретроспективе связана с неизбежно возникающим противоречием между теоретическими построениями, основанными, как правило, на официально создаваемых источниках, таких как, например, законодательные акты или материалы статистики, и содержанием источников непубличного характера, в которых отражены повседневные практики представителей различных групп населения. Источники личного происхождения, документация частных хозяйств, жалобы и прошения, материалы неправительственной периодической печати, материалы следствия по различным гражданским и уголовным делам – все эти источники нередко позволяют поставить под сомнение четкие социологические схемы сословного или классового деления. Однако и использование только микроисторических методов изучения также не позволяет осмыслить длительные процессы изменения социального ландшафта во времени и пространстве.
В современной историографии данное противоречие прослеживается в работах, авторы которых рассматривают процесс формирования и трансформации сословного типа социальной структуры. Такой подход к изучению истории социальных процессов представлен в работах Н. А. Ивановой и В. П. Желтовой[206]. Основополагающим теоретическим конструктом, используемым авторами для описания исторической реальности в России имперского периода, является категория «сословный строй», которая подразумевает, что в обществе установлена система групповой юридической дифференциации, функционируют соответствующие ей государственные институты самодержавия, сословное местное управление и судопроизводство[207]. Такая система формируется в России с начала XVIII в. и постепенно, к концу XIX – началу ХХ в., эволюционирует от сословной к классовой социальной структуре[208].
В принципе, признавая общий вектор развития социальных процессов, авторы заявляют о своей приверженности сословной парадигме.