И, вдруг, меня осенила тоже идея:
А не устраивать ли нам каждый год, в определенный день, помимо утешительного Дня русской культуры, хотя и далеко не утешительный, но чрезвычайно полезный «День русской некультурности»?
Пусть «день культуры» будет говорить о нашем русском таланте, о нашей высоте, о нашей силе, о нашем национальном бессмертии.
Пусть у этого дня патроном останется Пушкин.
Но «День русской некультурности» будет служит предыдущему дню прекрасным коррективом. Будет говорить не о достижениях, а о поражениях, не о силе, а о дряблости, не о величии, а о мелочности…
И пусть патроном такого дня будет Пампушкин.
В эти торжественные дни русской некультурности, тоже смело можно устраивать доклады, лекции, концерты, балы.
И делать программы такими разнообразными, что никому не будет скучно.
В три часа дня, например, торжественное заседание в зале Сорбонны. Доклады и лекции:
Председатель И. И. Пампушкин: «Что такое праздники и как их выдумывать?»
И. И. Иванов: «Почему я ругаю каждую страну, в которой живу?»
А. Ф. Сиво-Меренский: «Самовлюбленность, как наилучшее качество для управления государством».
Профессор П. Н. Маниовеликов: «Черты моего характера, благодаря которым я ни с кем не блокируюсь, кроме своих учеников».
Общественный деятель П. П. Петров: «Искусство спорить до хрипоты и до поздней ночи, или эристика».
Журналист И. Испанейс: «Клевета в печати, как приближение к светлому будущему».
А вечером в Трокадеро концерт:
«Блоха! Ха-ха!», исполнит г. Сидоров.
«Эй, дубинушка, ухнем!..» дуэт, исполнят гг. Дубинин и Палкин.
«Стенька Разин», исп. г-жа Иванчикова.
«Светлый образ Иуды», рассказ, прочтет автор г. Пунцлов.
В заключение, хор цыган: «Мы не можем жить без шампанского» и проч.
«Возрождение», рубрика «Маленький фельетон», Париж, 15 августа 1928, № 1170, с. 2.
Кухарка
Поистине, грустная история…
Написал мне мой приятель из Ниццы: «Дорогой, имя рек. Ради Бога, сделай одолжение. Жена моя рассчитала Марью Ивановну и теперь ищет новую кухарку, но обязательно неинтеллигентную. Ты представить себе не можешь, как намучились мы с этой Марьей Ивановной. Не говорю уже о том, что мне приходилось самому чистить башмаки и топить камины, а жене мыть посуду. Неловко было заставлять делать все это хрупкую интеллигентную женщину, да еще такую, у которой мы подолгу гостили в ее великолепном орловском имении. Однако в последнее время мы оба окончательно изнемогли.