Следует жест военного, мол, уходи с балкона! Делаю вид, что не понял намека, но, когда с плеча снимают М-16, удобнейшую обзорную площадку приходится покинуть.
Утром режим «комендантского часа» отменяется, я могу хоть кофе пить на балконе, хоть загорать. Но не делаю ни того, ни другого, потому что замечаю в толпе Гасана и тут же решаю спуститься. Разыскав гида, хлопаю его по плечу, как старого знакомого.
– Это вы?! А что вы тут…
– Живу я здесь. Причем очень удобно – вон там!
Гасан смотрит на мой балкон, затем вертит головой.
– Я одного человека привез. Очень мудрый человек! Мулла!
Найдя мудреца, одетого в длинную рубаху до пят, Гасан что-то страстно ему говорит, указывая на мой балкон. Ай, молодца, на ходу подметки режет! Мулла, однако, отрицательно качает головой и, в свою очередь, тычет рукой в сторону котлована.
– Не хочет сверху… – вернувшись, с сожалением говорит Гасан, – Хочет вниз спускаться, чтобы след увидеть.
– Какой след?!
– Он говорит, с этого камня пророк на небо поднялся. Но камень не хотел расставаться с пророком и стал подниматься вместе с ним. Тогда ангел Джибраил придержал непослушную скалу, и на ней остался след его руки.
– Руки ангела?!
– Ага. И трещина на камне осталась… Но видишь, что делают? Не дают смотреть!
Гремучая смесь из фактов, верований, мифов уже распирает мою черепную коробку. Кажется, дыра в земле, которую столь тщательно охраняют, и столь рьяно исследуют, ведет к центру планеты. Именно, там, «на глубине бытия», должны быть получены ответы на последние вопросы. Тайна жизни и смерти раскроется, и люди, вернувшись обратно, принесут на блюдечке с каемочкой нам, обитателям поверхности, рецепт всеобщего благоденствия…
На следующий день решаю ехать в Беэр-Шеву. На моей стороне теория больших чисел: если даже среди коренного населения число жертв исчисляется единицами, то вероятность падения кассама на мою грешную голову ничтожно мала. И все же на подъезде к столице Негева я из-за автобусного стекла тревожно озираю горизонт. Где ваши «Железные купола», господа из Армии обороны? Дайте гарантию мирного неба над головой, хотя бы на ближайшие дни!
В автобусе много молодых парней и девушек в армейской форме. На их лицах не видно тревоги: кто-то говорит по телефону, кто-то общается с соседом, кто-то погрузился в свой гаджет. «Учись! – говорю себе, – Совсем дети, а какая выдержка! Какое самообладание!» Я автоматически выискиваю взглядом «Борюсика», хотя понимаю: вряд ли он окажется здесь. Во-первых, его часть расположена где-то на юге, в пустыне Арава. Во-вторых, она может быть давно передислоцирована в район Газы. Ну, а в-третьих, я, скорее всего, просто не узнаю юного пианиста, которого не видел более десяти лет.
Беэр-Шева встречает сигналом воздушной тревоги: тягучий вой заполняет улицы, ускоряя