В поисках императора. Роберто Пацци

взглядом. Аликс казалась отрешенной, ее мысли были где-то там, в комнатах, где лежал ее сын, страдавший от очередного приступа болезни. Николаю хотелось поговорить с Распутиным о русской церкви. Он знал, что тот называет попов паразитами и презирает их за лень, суеверия и неспособность к предвидению. Ему не терпелось переубедить Распутина, утверждавшего, что чудеса – это единственное свидетельство истинности церкви. Религия и церковь только там есть, говаривал старец, где чудо вершится, и где человек имеется, что творить его умеет.

      – А не кажется ли вам, дорогой Григорий, что если бы наша церковь держалась только на чудесах, то это значило бы, что люди больше не верят в Бога? – спросил Николай.

      – Почему же, царь-батюшка?

      – Это значило бы, что люди больше не полагаются на веру, а полагаются только на факты и на сверхъестественное! Где же тогда свобода верить или не верить? Не кажется ли вам, что самый сверхъестественный факт в религии не чудо, а сама вера, сила жить и надеяться, которая дарит свои богатства всем, подумайте хорошенько, всем, а не каким-то исключительным личностям!

      К неопределенным, размытым ответам Распутина, который сразу же понял, к чему его хочет подвести августейший собеседник, Николаю хотелось добавить, что, поскольку все божественное подразумевает возможность непризнания, русские могли и должны были верить и далее своей церкви, испорченной богатством и паразитирующей, которая в их вере черпала собственную чистоту.

      Царь думал о том, что и его власть, и русская церковь – обе они находятся под угрозой распутинских чудес и пророчеств. Но старец казался тогда таким неуверенным, пытался перевести разговор на другую тему, его взгляд во время разговора то был устремлен в одну точку, то метался от одного из сотрапезников к другому. На помощь Распутину пришла царица с вечным разговором об Алексее и о молитвах, которые могли помочь его выздоровлению. И пока Аликс голосом, полным боли и беспокойства, упрашивала его молить Господа за наследника, Распутин снова подумал о пропасти, что разделяла Татьяну и ее семью, обратив внимание на гордое и какое-то недоброе выражение ее лица.

      Недоверчивый и растревоженный взгляд Распутина навсегда остался в памяти Николая. Когда старец подошел, чтобы проститься, и опустился на колени, Николай тут же поднял его, и тот, уставившись на него своими ужасными глазами, сказал: