Он не прекращал писать. Но его почему-то не печатали…
Я работал в деревне, я там тоже писал, и оттуда я стал посылать свои стихи в областную газету, и мне вежливо там отвечали: да, стихи неплохие, но ещё не достаточно хорошие, вам нужно читать Пушкина, Лермонтова, Некрасова. А я сам преподавал Пушкина, Лермонтова и Некрасова…
В Шамордине Булат об этих своих злоключениях не рассказывал, да и вообще мало кто знал, что он пишет стихи.
Вот Борис Харитонович Кузин помнит:
– Как-то дома у Булата играли мы в шахматы, и он мне показал вырезки из дивизионной газеты со своими стихами. Я был очень удивлён, не знал, что он стихи пишет.
Помнишь, ветер дым распушивал,
Фронтовая ночь плыла.
За деревнею разрушенной
Ты меня подобрала.
От заботы не избавилась,
Громкой славы не ждала,
Не забыла, не оставила,
Смерти в руки не дала.
На распутьи в утро раннее
Лишних слов не говорят.
Ты мне даришь на прощанье
Только взгляд… Тоскливый взгляд…[28]
Фронтовые стихи Булата нравились Кузину, ведь он тоже воевал.
А Николай Михайлович Гудков вспоминает, что как-то приезжал в Шамордино незнакомец, спрашивал Булата, и, не застав его, интересовался, есть ли у того новые стихи. «А я и не знал, что он стихи пишет, и ничего Булату об этом не сказал».
Возможно, это корреспондент газеты, которую Булат бомбардировал своими стихами, заезжал по каким-нибудь надобностям да заодно и решил познакомиться с местным поэтом. Булат о его приезде так ничего и не узнал.
Ну, в общем, стихам своим Булат посвящал немало времени, и бедному Виктору доводилось делать уроки за столом, только когда Булат отсутствовал.
С братишкой отношения у Булата складывались не лучшим образом. У того характер тоже был не подарок.
Вера Кузина:
– Они ссорились частенько, между прочим. Частенько ссорились. Ну, они оба заводные были.
Булат, вынужденный заменить Вите отца и мать, сделать этого всё-таки не мог. Он следил за учёбой Виктора и кормил его, но материнской теплоты для братишки ему взять было неоткуда – он и сам вырос без матери. Но главное, наверное, не это, а характер, который заставлял его держать нежность и ласку глубоко внутри, и только в стихах эта нежность обнаруживала себя. А может, она вся уходила в стихи и для живых людей её не оставалось?
Николай Гудков: «Его брат учился в моём классе, я был у него классным руководителем, и Булат часто интересовался его успехами».
Что касается учёбы, Булату за Виктора краснеть не приходилось – тот был отличником. Но почему-то Булат был против Витиного увлечения Варей. Почему это было так, можно только гадать. Может, он опасался, что отец у Вари тоже репрессированный и эта удвоенная репрессированность как-то может отразиться на их судьбе. Виктор Шалвович на этот счёт тоже особенно не