– Пацаны, – просипел Саня, – как думаете, а своих родаков как-нибудь можно ментам сплавить? По любой какой-нибудь статье, у них-то наберётся. Только так, чтоб мне хата досталась, а не детдом.
– Не надейся, бандит, – вставил свои пять копеек Боря, – больно жирно тебе будет. Тут схема отработана, тока не истцом, а государством. Халявные квартиры на дороге не валяются. Да, Родя?
Громила Родион теребил в руках тряпичную бандану "Metallica" и молчал. Какая-то мутная история случилась у него дома, которой делиться он категорически не хотел.
– Родя, ты чё там ссутулился? Дрочишь? – Боря нарывался. Ничего не обычного, со своим острым языком он любитель поймать кулак мордой.
– Отстань, гомик, – сухо бросил Борису Родя, – не до тебя сейчас.
– Офтань-офтань, – передразнивал брезгун, – а чё не в школе, а? Давно трёпки от мамки не получал?
– Сам-то, а? – вклинился Саня. – Моим на меня до фени. Чё хочу, то и делаю. А ты, маменькин гомосек, сам не боишься ремня по нежной жопе за прогулы?
– Да что ты пристал?! Не видишь, болею! Бронхит когда-нибудь до могилы меня доведет! – Боря с придурью изобразил кашель.
– Ну ты калич! Вань, нафига мы гриппозных при себе держим? – не успокаивался Саня. – Кстати, интересно послушать, как ТЫ от уроков отмазался?
Я широко улыбнулся и обвёл своих кретинов высокомерным взглядом. И глухо, будто мне впадлу даже открыть рот, сказал:
– У меня, в отличие от вас, ребятки, всё схвачено. Я договорился. Оценки в порядке, успеваемость тоже. Я просто выпросил внеочередной выходной.
Пацаны недоумённо переглянулись и рассмеялись.
– Как это выходной? Чё, так можно было? – похоже, Боря не особо мне верил. Да и хрен с ним – не считаться же с придурком.
– Можно, если ты себя проявишь с нормальной стороны, а не как тупорылое чудовище, – я с прищуром взглянул на Бориса. – Договориться можно всегда, если есть о чем договариваться.
Можно было бы и дальше развивать демагогию, но нас прервал запыхавшийся Стас:
– Идёт!
Родя грузно поднялся, наматывая на лицо сморщенную физиономию Хэдфилда. Кто-то из парней повторил процедуру банданами с другими деятелями зарубежной культуры, кто-то ограничился носовым платком. Суставы хрустели, онемевшие ноги растрясывались. Залежались. Вдруг Родион потянул из пожухлой кучки какую-то здоровенную корягу. Я взглядом дал ему понять, чтобы он отбросил её куда-нибудь подальше. Убийство в мои планы не входило. Что это на него нашло?
Улицы всё так же были пусты. Солнечные лучики с весенним задором заполонили спальный, даже провинциальный район большого города. Ветвистые берёзовые прутики застенчиво пестрили первыми набухшими почками. По проезжей части ветер гонял мелкую пыль. Ленивые кошки стайками облюбовали подоконники и козырьки, искоса поглядывая на без умолку галдевших птиц.
За