– А какую ему дали медаль?
– ЗБС. “За боевые заслуги”.
– А, Зачем Было Стараться. – Песий Клык снисходительно хохотнул, и с этим звуком в каюту, как вода в тонущий грузовик, просочилось сомнение. Эдмунд почувствовал, что его история начинает тонуть.
Некоторое подобие единства восстановила Родинка, выступившая с заявлением, оспаривать которое не собирался никто:
– Хороший немец – мертвый немец.
Эдмунд и Рыжий кивнули, а Родинка поделилась еще более глубокомысленным выводом относительно истинной природы германцев, почерпнутым, вероятно, на коленях у бабушки:
– Моя бабушка говорила, что если посмотреть немцу в глаза, то увидишь дьявола…
Толику житейской мудрости привнес и Рыжий:
– Нам нельзя ни разговаривать с ними, ни улыбаться. А они должны козырять нам и делать то, что мы скажем.
– И нам нельзя вступать с ними в неформальные отношения, – добавил Эдмунд, с удовольствием произнеся новое слово.
Песий Клык пыхнул сигареткой и покачал головой. В глубине души Эдмунд восхищался как его умением выпускать дым через нос, так и его недоверием абсолютно ко всему, кто бы что ни говорил.
– Слушаю вас… Вы ж ничего не понимаете, да? А знать про Германию надо только одно… – Он вынул сигарету изо рта. – За одну вот такую штуку можно купить батон хлеба. За сто сигарет тебе отдадут велосипед. Если их у тебя много, будешь жить как король.
С этими словами Песий Клык картинно затянулся и выдохнул дым густой струей. Все заморгали и зажмурились; не зажмурился только Эдмунд, вознагражденный за стойкость картиной крушения карточного домика.
Женщины, ехавшие к мужьям в Германию, собрались в кают-компании. Когда-то судно перевозило эсэсовцев в порты Осло и Бергена, и новые владельцы приложили немало усилий, чтобы скрыть все указания на его первоначальных хозяев с помощью белил, кремовой краски и бодрящих декораций. Лишь самые зоркие пассажиры заметили на поручнях старую надпись, извещающую мир о том, что рядовой Тобиас Мессер простоял тут достаточно долго, чтобы увековечить свое имя в веках.
Пароход “Эмпайр Халладейл” был плавучим театром операции “Воссоединение”, а его груз представлял все еще великую мировую державу, нацию, которая даже в худые времена была в состоянии обеспечить своих граждан развлечениями. Что касается самого “груза”, то путешествие из Англии, страны Картошки Пита и Доктора Морковки, подливочных чулок[12] и строгой бережливости, стало для дам приятным приключением. Маленький плавучий уголок Империи как будто насмехался над лишениями, суля иную, изобильную жизнь.
Рэйчел вместе с тремя офицерскими женами сравнивала жилищные реестры. Поскольку она была женой полковника, ее список занимал три страницы, у миссис Бернэм (жены майора) он растянулся на две с половиной, а