«Естьли бы Бога не существовало, его надобно было бы придумать, иначе как бы богатые могли защищать свои богатства от бедных?»
Они оба считают, что ума у Вольтера, оного борца за свободу слова и демократию не отнять, однако сентенция о Боге, богатых и бедных им кажется слишком упрощенной. Ужели человечество токмо и живет, думая лишь о своем материальном благополучии? А как же душа, совесть, духовность? Екатерина призналась доктору, что хоть ее и называют вольтерьянкой, но у нее хватает разума не разделять безбожное утверждение философа, что через сто лет Библия станет предметом антиквариата.
Екатерина прошла в верхний этаж Эрмитажа, в Яшмовую комнату, обустроенную под вифлиотеку архитектором Чарльзом Камероном, где была встречена смотрителем книг, членом Академии Александром Ивановичем Лужковым. Отпустив его, она тоскливо взглянула на бронзовый бюст Вольтера. Опричь него, на полках мирно сосуществовали книги его соотечественника – Дидро, такожде Николаи, маркиза Галиани. Она остановила взгляд на корешке, недавно изданной и хорошо иллюстрированной работы академика Ивана Ивановича Георги под заглавием: «Описание всех в Российском государстве обитающих народов, такожде их житейских обрядов, вер, обыкновений, жилищ, одежд и прочих достопамятностей». Екатерина с благодарностью подумала об ученом, коим впервые учинено этнографическое описание России. Екатерина очень ценила его: за сию работу она подарила ему золотую табакерку и велела напечатать сей труд за счет кабинета, но в пользу автора. Что и говорить: весьма много сей ученый, совместно с естествоиспытателем, академиком Петром Симоновичем Палласом, учинили для Российской науки. Теперь, по крайней мере, она, хотя бы частично, знает геологические, минералогические, животные и растительные ресурсы своей империи.
Екатерина собиралась поместить сюда и некоторые другие труды ученых со всего мира. Уже пять лет сия вифлиотека является своеобразной достопримечательностью столицы, местом посещения для своих вельмож, иностранных дипломатов и ученых.
Она прошлась взглядом по всем полкам. Что бы еще обсудить с мудрым Циммерманом? Она взяла в руки томик Вольтера, принялась рассматривать отметки, сделанные рукой великого философа. Паки отставила книгу. Подумалось: для чего ее голова занята сими философскими