– И что все это значит? – она приподнимает тонкие брови, стягивает ткань с плеча, хлопает ей по моим плечам. – У тебя особое отношение к школе? Или определенные часы посещения?
Я уже давно не боюсь получить тумаков от неё, но грозный материнский вид всегда наводил особые мысли на расплату.
– Уроки закончились, – бурчу я себе под нос, боком прохожу мимо неё, за что получаю по шее полотенцем.
– Да, конечно. И нос распух, потому что к тебе хорошо относятся. Ухо тоже в неравном бое раскромсали? – толкает меня в плечо и идёт за мной по пятам. – Это Терренс тебя так отмутузил?
– Мам, нет такого понятия «отмутузил». Мы надрали друг другу задницы, он остался, я вернулся. Что непонятного? – стягиваю с себя толстовку, швыряю её в корзину через всю комнату, та накреняется и падает. Мама, молча, указывает мне на неё, чтобы я немедленно поднял. Кряхтя, делаю то, что она хочет. В нашей семье мама – диктатор, единственная женщина которую мы обязаны уважать и любить. Отец говорил, что мы трое мужчин должны закрыть рот и молча делать то, что она даже не сказала, и понимать все с одного намёка. Это кажется ненормальным, но мы любим нашу маму, и не стали бы огорчать её ни при каких обстоятельствах.
– Мне понятно только то, что появилась Уиллоу Чемберс. Вы снова решили сводить меня с ума. А знаешь что? Она же дружит с Чейзом, не так ли? Я приглашу её на капустный пирог, они ведь и раньше торчали здесь часами. – я выставляю палец вперёд и машу им из стороны в сторону. – Не указывай мне, Хантер. Вы меня в том году извели своими ссорами. Я чуть не потеряла всех сыновей разом. И сейчас ты стоишь передо мной, как коктейль «кровавая Мери»: опухший и красный. Я обязана вмешаться в ваши проблемы, пока вы все не испортили между собой, – я стону, ложусь на кровать и закидываю руки за голову. – Сними джинсы, поганец, я только поменяла постельное белье, – с психом, расстёгиваю пуговицы, дёргаю бёдрами и скидываю тяжёлую ткань на пол. – Так-то лучше.
– Если бы я знал, что дома меня ожидаешь ты, ушёл бы сразу на работу, – говорю я в пустоту, потому что отчётливо слышу звук шаркающих тапочек по деревянному полу, затем звук по нарастающей возвращается, и я замолкаю от греха подальше. С миссис Кинг нельзя спорить. Вскрикиваю, когда на моё лицо приземляется ледяной горошек в упаковке, из глаз от боли брызгают слезы, мама начинает привычно гладить меня по волосам.
– Твоему отцу казалось, что я влюблена в хлюпика Джо, – из меня вырывается смешок, отчего мама давит на пакет сильней. – Молчи там. Он сходил с ума, выпрыгивал из штанов, а я не замечала его дурацких ухаживаний. Как бы то ни было, он решил действовать такими же методами, как ты. То за волосы дёрнет, то оскорбит. Мне надоело его поведение, и я действительно начала встречаться с Джо, – я начинаю ржать