– И столы неплохие, – продолжал осмотр отец Иона.
– Да-да, неплохие, ровные, струганые, писарям будет удобно. – Соглашались монахи.
– И свечей хватает, и тепло, вроде, всё хорошо,– резюмировал толстый монах.– Давайте, братья, рассаживаться.
Все монахи-комиссары уселись за стол большой, монахи-писари садились за столы меньшие.
– Братья мои, наверное, все поддержат меня, если я скажу, что бургомистр Гюнтериг честный человек, и он старался для Святого Трибунала.
– Да, мы видим его старания, – говорили монахи. – Честный человек, честный.
Бургомистр Гюнтериг кланялся чуть не до каменного пола.
– Ну что ж. Если до первого колокола заутрени, никто с раскаянием не придёт, – продолжал брат Иона, – инквизицию можно будет начинать.
– Так был уже колокол.– Напомнил брат Иоганн.– Ещё как мы сюда приехали, уже колокол был.
– Братья, так кто у нас в этом городе?– Вопрошал прелат-комиссар.
Один из писарей вскочил и принёс ему бумагу.
– Так, – начал он, изучая её. – Гертруда Вайс. Вдова. Хозяйка сыроварни. Есть у вас такая, господин бургамистр?
– Вдова Вайс?– Искренне удивился бургомистр.– Неужто она ведьма?
– А для того мы и приехали, чтобы узнать, на то мы и инквизиция. В бумаге писано, что вдова эта губит у людей скот, наговаривает болезни детям и привораживает чужих мужей.
Бургомистр, может, и хотел что-то возразить, да не стал. Удивлялся только, глаза в сторону отводил.
– Господин кавалер, – продолжил отец Иона, – коли не пришла она сама с покаянием, так ступайте вы за вдовой Вайс. Приведите её сюда.
Волков только поклонился и пошёл на выход.
Женщина стала белой, стояла она во дворе своего большого дома, с батраком говорила и замерла, замолчала на полуслове, когда увидела кавалера и солдат, что входили во двор. Во дворе пахло молодым сыром, было прибрано. И батрак был опрятен. Сама же женщина была немолода, было ей лет тридцать пять или около того, чиста одеждой, не костлява и очень миловидна. Чепец белоснежный, фартук свежий, доброе платье, чистое, несмотря на холод, руки по локоть голые, красивые.
Глаза серые, большие, испуганы.
– Ты ли Гертруда Вайс? – Спросил кавалер, оглядываясь вокруг.
– О, Дева Мария, матерь Божья, – залепетала женщина, – добрый господин, зачем вы спрашиваете?
– Отвечай, – Волков был холоден. – Ты ли Гертруда Вайс?
– Да, добрый господин, это я. – Медленно произнесла женщина. – Но что же вам нужно от меня?
– Именем Святого Трибунала, я тебя арестовываю. – Кавалер дал знак солдатам. – Возьмите её. Только ласково.
Двое солдат с сержантом подошли, вязли её под руки, повели к выходу со двора, а женщина лепетала, всё пыталась сказать кавалеру:
– Да отчего же мне идти с вами? Добрый господин, у меня сыры, куда же я. У меня сыновья. – Она не рыдала, говорила спокойно