На бегу он вспоминал серьезные лица матери и маленькой сестренки, и милой Хини, отчего дыхание его перехватывало и ком подступал к горлу, но он нарочно еще больше увеличивал скорость своих ног, чтобы отдать все свои силы на бег.
Ахани несся со всего духу, рассекая воздух грудью, сердце бешено колотило внутри него. Теплый встречный ветер вздымал его волосы, ступни, обутые в мягкие кожаные сапоги, поднимали тучи песчаной пыли при каждом его шаге.
Еще издалека юноша почувствовал запах гари и, приблизившись еще немного, увидел вместо скопища своих родных круглых юрт черное выжженное пожарище. Чуть позже, добежав до центра своей когда то живой деревни, Ахани стал бродить по ней, всматриваясь под ноги и крутя головой по сторонам, ища кого-то или хотя бы что-то что могло сохраниться в бушующем здесь огне.
Но пламя не пощадило ничего, кроме металлических предметов. Казалось, оно, как неистовый безжалостный зверь пожрал все, до чего мог дотянуться.
Только в самом центре деревни возвышалась небольшая черная гора золы и пепла, редкие порывы теплого ветра пригоршнями бережно поднимали часть его и слой за слоем уносили куда-то в сторону гор.
Ахани вспомнил слова Мартана и тот короткий срок, что дал он для того, чтобы найти и привезти его старшего брата. Всего два месяца. Два месяца, чтобы перейти через гору и в тех густых опасных лесах, про которые рассказывал отец, отыскать брата, которого он никогда не видел.
Но выбора у Ахани не было и, оставив пепелище своей родной деревни за спиной, он уверенно зашагал на юг в сторону гор. Проходя мимо зеленеющих полей по еле различимой тропинке, юноша думал о лошадях. Он надеялся, что табун который всегда пасся за этими полями, разбежался от ночного набега и ни один конь не достался подлым воинам Мартана. Хватит им и стада коров.
Ахани прошел поля и взобрался на поросший пригорок, за которым начиналась холмистая равнина. Коней нигде не было видно. Зато вид родных предгорий, покрытых желто-зеленой травой и усыпанных множеством серо-черных камней, булыжников, глыб и валунов, немного отогрел его скорбящее сердце.
Узенькая речка, извиваясь и журча, скрывалась за пригорками, все ее берега также были усыпаны серыми глыбами и галькой. Вода весело пела, перепрыгивая с камня на камень, иные огибая, и стремительно текла в сторону гор.
На горизонте же, над холмами медленно плыли огромные и белоснежные облака. Казалось, что они ползли по пологим вершинам, оставляя за собой влажные темные следы, наподобие огромных снежных улиток.
Ахани сжал зубы, нахмурился и уверенно зашагал на юг по склону. Из-под подошв его сапог, с шорохами и стуком, вылетал мелкий щебень и скатывался вниз. На ходу юноше часто приходилось огибать большие валуны или перешагивать через те, что поменьше, либо взбираться на те, что покрупнее.
Вот так, в очередной раз вскарабкавшись на большую глыбу, Ахани увидал внизу какое-то движение, между нагромождения камней и мелких кустарников было что-то живое и оно было черного