Но идти фундаментально искать, писать заявление о пропаже – бессмысленно. У меня не было её фотографии, не было документов, кроме мелких житейских подробностей из её прошлой жизни, я знал только имя. Мы прожили вместе три месяца, нам было хорошо друг с другом и не было никакого дела до всех этих официальностей…
Пропала.
Осталась скромная стопка её скромного белья. Заношенные, но чистые джинсы, майка с коротким рукавом и почти стёртым, застиранным, портретом Джавахарлала Неру2. Расчёска-массажка с деревянной ручкой и надписью «Scarlet», едва начатый пузырёк для снятия лака. И всё…
Я больше никогда не видел её.
Просто ушла… Попала под машину… Упала, стукнулась головой об асфальт, забыла дорогу…
????
Переживал… Привык же…
Ещё год стопка белья пролежала в шкафу, а в ванной провисело её банное полотенце.
Есть такие женщины, которые стремятся любить, заботиться, давать, ощущают необходимость быть нужными, удобными, уютными. Они занимаются сексом, потому что им нравится секс. Им хочется накормить, постирать, убрать, зашить, потому что им нравится это делать… для кого-то…
Это не материнский инстинкт. Это, скорее, очаговый инстинкт, инстинкт хранительницы очага: предоставить мужчине все условия для полноценного отдыха перед предстоящим следующим днём охоты или битвы…
Может быть, именно это желание и движет женщинами? В поступках, словах?
Или…
Стокгольмский синдром
Огромная грудь…
Две великанские сиськи безрадостно свисают по разные стороны её жирного тела. Ареолы кобылиными глазами раскосо смотрят мне в пах. Она лежит на спине, раздвинув толстые ляжки, между которыми густые заросли рыжеватых волос. Они так весело закручиваются в спиральки, что я по-идиотски хихикаю. От чего эрекция немного падает, зелёный презерватив морщится. И приходится его оттягивать к основанию члена. Хлопаю толстушку ладонью по половым губам и указательным пальцем ещё больше завиваю кудряшки, другой рукой потряхиваю член, чтобы он снова окреп.
Не дождался. Протолкнул мягкую головку пальцами внутрь. И чтобы не потерять контакта, зарядил такие скоростные возвратно-поступательные движения, что она взвизгнула по-поросячьи, а груди затряслись воздушными шариками, привязанными к бамперу свадебной машины.
Она безвольно и обречённо лежит. Зелёный член в мокрой рыжеватости начал наводить тоску и мне уже через пару минут это елозанье надоело. Повернул её на живот. Тестообразные ягодицы напряглись и расслабились. Набрал слюны на пальцы, втёр в анус. По структуре отверстия – анальная девственница. Она смиренно лежит, раздвинув ноги. От чего во мне поднялась непонятная злость, член сразу окаменел, завибрировал толчками крови и, приподнявшись немного на носках, я сильно, до основания, воткнул ей в зад. Кольцо сфинктера жадно проглотило член. Ей больно