– У нас опять сбой системы или у него аномалия гипофиза.
Она ещё немного держала трубку, потом ответила: «Понятно, скажу».
– Вас срочно вызывают наверх, в отдел ОАМ.
Сказать, что Рутра был удивлён таким поворотом событий, – это ничего не сказать. «Вызывать наверх» в «Зеро» понималось совсем по-другому, так как всё самое главное было здесь. Это означало только одно – его вызывал этот самый загадочный Хент. «Значит, для прикрытия он занимает должность начальника отдела ОАМ», – подумал Рутра, не стал задавать вопросов, вышел, быстро прошёл в свой кабинет, забрал личные вещи и направился к станции. Проехав до нужного лифта, он вышел, зашёл в него и нажал кнопку со стрелкой вверх. «Почему меня вызывают в этот отдел? Я уже, вроде, не полевой боец. Что случилось?» – думал Рутра.
Отдел ОАМ, хотя и был сверхзасекречен, всё же был реальной структурой в системе «Эшелон-1», расшифровывался как отдел активных мероприятий. В его функции входит организация митингов, демонстраций, бунтов, забастовок, учёт и контроль общественных, политических, религиозных и других значимых организаций. Но было ещё кое-что, что даже в закрытых кругах не афишировалось. ОАМ вёл свою деятельность не только внутри страны, но и за рубежом, и там очень часто ему приходилось выполнять специфические задания. Такие, например, как устранение неугодных лиц, организация вооружённых конфликтов, теракты, диверсии, массовые эпидемии. Рутра был в тяжёлых раздумьях, почему не сработал аппарат; заниматься этим ему не хотелось, Рутре нравилась его работа в центре.
Лифт остановился, двери открылись. Рутра вышел и направился к посту контроля. Охранник поднял сканер, приблизил к его лицу, на уровень глаз, луч засветился красным цветом, а через пару секунд – зелёным. Контролёр кивнул и взглядом указал на штрихкодер. Рутра поднёс ноготь большого пальца к месту, куда указывала стрелка. Аппарат щёлкнул, на ногте появился штрихкод.
– Проходите, Вам на третий, в сто второй кабинет, – сказал контролёр и нажал на табло кнопку номер 102. Рутра поднёс ноготь к считывателю турникета, загорелся зелёный свет, он пошёл к лифту. Лифт вызывался и отправлялся тоже строго после считывания штрихкода. Ошибиться или пройти не туда было невозможно, штрихкод работал только в той траектории, которая вела в кабинет 102. Перед входом вместо стука он вновь поднёс штрихкод к считывателю, первая дверь открылась, послышалось: «Войдите».
Кабинет 102 был большой и просторный, с огромным длинным столом и большим креслом. Как положено, были флаги и портреты, причём на многих среди известных публичных (и не совсем) лиц был человек либо в форме адмирала или генерала, либо в гражданском костюме. Рутра понял, что это хозяин кабинета. Одна фотография выделялась из всех. Она была чёрно-белая, старая, сделанная ещё в молодости этого человека. На ней он был сфотографирован с товарищами на фоне стройки и части разрушенного здания.
– Это мы строим Ленинград, – неожиданно послышался голос.
Кто-то был