Когда Любка пришла чуть-чуть в себя, на всякий случай, а вдруг она ошиблась и это не то место, прошла вдоль опушки далеко вперед, и далеко назад. Изо всех сил она старалась казаться себе храброй, но, когда начались потемки и отовсюду поползли тени, ей стало страшно. Теперь на лес, который стал как-то нехорошо шуметь, будто ругался, Любка поглядывала с опаской. Он был высокий, как три дома, если их поставить друг на друга. Теперь уже и листья стали не видны, а только темное пятно, как тот морок, что напал на них. В лесу она одна еще никогда не оставалась.
Когда в лесу кто-то застучал и затрещал, нервы у Любки сдали. Она подхватила корзинку и портфель и со всех ног бросилась через поле к огороду, где было еще светло. Не то чтобы день, но синий сумрак, когда еще все-все видно.
У огорода она остановилась, заметив неподалеку от колодца нескольких человек. Мать, мать Нинки, тетя Рая, дядя Андрей, Сережа, И дядя Егор. Тетя Рая частенько заходила в гости и приносила с фермы молоко, ее Любка уважала. У дяди Егора и тети Зины, которая работала заведующей в детском саду, не было детей. Они, конечно, любили Нинку и Ленку, но иногда болтали о том, о сем и с нею. Они жили через три дома. Любка обрадовалась: при дяде Егоре мать, наверное, бить ее не будет. И Сережа тоже тут. Он уже учился в седьмом классе – ослушаться его, Любка не смела. Сережа тоже за нее заступался. Но дойдя до черемухи, которая закрывала ее от их взгляда, Любка сразу почувствовала надвигающуюся грозу. Лица у всех были озабоченными.
Она села под черемуху, не решаясь обнаружить себя. Мать держала в руках вицу.
– Вот где ее черти носят? – услышала она голос матери. – Любка! Любка! – закричала она.
– Тина, – строго произнес дядя Егор, – не пугай ты ребенка еще больше… Нормальная девка у тебя, даром что больная. Церебральный паралич у нее, не лечится, но живут с ним.
– У хороших людей не болеют, – мать махнула рукой. – Умерла бы, дак ведь не умирает! Башки-то совсем нет. Ох, придет она домой! – в сердцах бросила она.
Любка мелко затряслась, уж какое-какое, а такое обещание мать обязательно выполнит!
– Кончай ты! Откуда здоровье, если колотишь ее каждый день? Если у тебя жизнь не задалась, девке-то на что ее портишь? – поддержал дядю Егора дядя Андрей.
– Мы с Раей пойдем в эту сторону, а вы в эту… – предложил дядя Андрей. – Надо еще на пруду проверить. Если приступы, поди, утонула?
– Прячется где-то, чувствую я, – процедила Нинкина мать. – Надо бы, надо бы ремнем-то поучить! Нас всех учили, от этого здоровее и умнее только становились. Моя Нина никогда себе такое не позволит, я ее в строгости держу. Она и приберет, и посуду помоет, и приду домой, а она: мама, мама, давай я тебя накормлю!
– Пойду я, дверь закрою… Изба у меня открытая осталась, – проговорила тетя Рая, с недовольным лицом взглянув на Нинкину мать, потом на мать, которая после слов Нинкиной матери с завистью вздохнула. –