Зрелище кончилось, толпа рассеялась.
* * *
Следующий день в больнице начался как обычно. Я уже понял, что теперь здесь надолго, и занялся тем же, чем за несколько лет до этого, когда, также помимо своего желания, попал в казарму. То есть, пытался добывать по мере возможности чай, кофе, сигареты и тому подобное.
И во время перекура в умывальнике после обхода врачей гонял в мозгу самооправдание, что это я не опустился, а вспомнил армейскую юность, закурив такие особенные сигареты. Хотя, дым был всё равно противный, потому что курил сигареты без фильтра.
Их уже тогда редко можно было найти в продаже в городе. Но в глубинке области они ещё встречались. И мне удавалось стрельнуть их у деда, которого привезли из села неподалёку от литовской границы.
Похоже, никто не знал имя и отчество этого старика, кроме врачей что его оформляли. Все пациенты его звали просто Дед. Может быть, он и сам их не помнил – я не спрашивал.
Ходили слухи, что он здесь очень давно. Если всех выписывают после двух недель пребывания, то его родные дети сдали по случаю белой горячки после 23 февраля, и он до сих пор лежит в этой палате как неприкаянный.
Никак память восстановить не может.
Каждое утро начинает с одних и тех же вопросов, так что даже никому уже не смешно:
– Где это я? В тюрьме? А какое сейчас время года? Зима?
Но алкоголики – народ циничный. И вместо сочувствия к старому больному человеку, соседи по палате используют в своих интересах то, что он не помнит, сколько у него осталось сигарет и кому он их давал только что. Его дети экономят – покупают отцу сигареты без фильтра. Но и это лучше, чем ничего.
Зашёл татарин с пачкой Мальборо. Этого я сразу заприметил, что он в отделении – нечто вроде смотрящего. Он имел медицинское образование и помогал санитарам ставить капельницы. И за это они его подкармливали разными вкусностями. И позволяли ему некоторые вольности. Кроме выпивки, естественно.
За выпивку выгоняли сразу.
Но из всех пациентов такой борзый, что керогазил прямо в больнице, был только один. Продержался три дня, потом спалился, потому что конспиратор из него никакой.
Но речь сейчас не про него. И даже не про татарина.
Самое интересное событие началось, когда следом за ним появилась героиня вчерашнего вечера.
Она была в тех же кожаных штанах. Но уже без косухи. А в одной майке с открытыми плечами. В начале мая по утрам ещё довольно прохладно, а в умывальнике была постоянно открыта форточка настежь, чтобы выветривался табачный дым. Но похоже, что девчонке, страдавшей от жёсткого отходняка, это было глубоко параллельно.
Завтрак она проспала, тётки добудиться её не смогли. Только после обхода кое-как глаза продрала и медленно побрела в умывальник, держась рукой за стену.
А дойдя до заветного крана, сразу открыла воду и, не обращая внимания, холодная вода течёт или горячая, сунула под неё свои густые длинные волосы, взяла первый попавшийся кусочек мыла и принялась их