– О! Боже! – Слезы с новой волной окатили щеки! Тонкие пальцы размазывали смешанную кровь с грязью по лицу. Немного успокоившись и собравшись с силами, она попыталась снова присесть, но ее трясущееся тело и окаменевшие руки не слушались, ночь надвигалась быстро. Амелию пробрал сильный озноб, ночь давала о себе знать.
Пульсирующая боль в ноге била по мозгам. Но руки медленно соскребали вокруг тела лесную подушку из сухих листьев и иголок, укрывая практически обнаженную девочку с головой. Запах сырости, крови и рвоты уволок во тьму.
Легкие, как перышко, руки разглаживают завитки рыжих локонов, напевая незамысловатый мотив песни.
Доча, доченька моя,
Оглянись вокруг себя
Только ты да я!
Леса, поля, луга, все для тебя!
Есть только озеро одно – оно не для тебя!
Не останавливайся!
Не замедляй свой легкий ход!
Ты обойди его вокруг и возвращайся поскорей! Оно не для тебя!
Оно не для тебя!
Оно для волчьих стай!
Доча, доченька моя!
Улыбка и добрые глаза бабули. Лежа на коленях у любимой бабули, маленькая рыжеволосая девочка стряхнула слезинку с пушистых ресниц с вопросом.
– Ты пела ее моей маме? – Детский голосок тронул пожилую женщину. Поцеловав в рыжую прядь волос, она тихо произнесла:
– Мне пела ее моя мама! Теперь я пою ее для тебя.
– А дальше? Спой всю!
– Обязательно, обязательно! А теперь давай-ка спать, моя рыжеволосая принцесска!
Детский смех…
Тишина… Где-то вдали поют птички, а где-то рядом стук дятла. Ветер облизывает листву нежно, нежно, чуть колыхая ее. С теплотой о воспоминаниях бабули Амелия открыла глаза, и первая мысль: я еще жива!
– Я жива! – вырвалось у нее из груди. Раскидав тепловую завесу со своего тела, ее взгляд упал на огромные листья лопуха, на которых поблескивала утренняя роса, скопившись за ночь на бархатно-зеленом ковре.
Вода! Как хочется пить! Жажда питья и устремленный взгляд на несколько капель росы преодолел немощь в теле, тупую боль в ноге. Стиснув зубы, она ухватилась за ногу, перевела дыхание и попыталась выдернуть ее из зазубрины. Адская боль оттолкнула ее назад. Нет, я должна, ради тебя, бабуля! Ухватив палку, запихнув ее в рот, сомкнув зубами еще раз, попытавшись выдернуть ногу из капкана, боль, слезы, и опять назад. Богородица! Благодатная мать! Прости меня! Помоги!
Продышавшись, взгляд на росу, она так и просит «выпей меня». Я смогу! Сунув палку в зубы и с пронзительным мычанием, она освободила ногу, из дыры в диаметр около пяти сантиметров хлынула густая кровь. О! Боже! Теперь я умру от потери крови, но сначала я глотну тебя! Тыкая взглядом на лопух. Эти полметра оказались мучительно долгими, но, добравшись до заветных листов, Амелия вылизала всю до единой росинки.