Она показалась ему обворожительной и бесподобной; с первой встречи будто невидимая ниточка протянулась между ними и их соединила. Красавец барон, гроза женщин, увлекся Блаватской, что очень удивило окружающих, которые считали, что молодой человек либо что-то в ней не разглядел, либо его неожиданно вспыхнувшая страсть была заранее приготовленным и отлично разыгранным фарсом.
Правды так никто и не узнал. Роман между ними развивался бурно и стремительно.
Хотя, – и это нас уже не удивляет, – барон был женатым человеком, а его супруга принадлежала к русской аристократии.
Елена Петровна многое прощала барону Мейендорфу и покорно соглашалась с тем, что никогда не приняла бы в других мужчинах.
Она полюбила его, и этим все сказано. Ее любовь походила на временное умопомешательство. Лёля была проникнута чувством, что ее любовь взаимная, что барон влюблен так же страстно, не меньше, чем она в него.
И тут в Тифлисе совершенно некстати появился с гастролями Агарди Митрович, ее закадычный друг и давняя любовь.
Приезд Митровича нарушил устойчивость и соразмерность любовного треугольника, появилась другая геометрическая фигура – квадрат!!!
Будучи пожилым человеком (в 1861 г. ему было около 60 лет), он продолжал ее обожать и считал своей сбежавшей женой.
В довершение этой картины маслом Блаватская с ужасом обнаружила, что беременна.
Но вот тут барон Мейендорф решительно отказался от будущего отцовства.
Потрясенный Никифор Васильевич Блаватский постарался сохранить лицо и назначил Елене Петровне ежемесячное содержание в 100 рублей.
Агарди Митрович наблюдал за развитием событий со стороны, не зная, как и чем ей помочь.
На общем семейном совете решено было отправить Елену Блаватскую в дальний гарнизон, в Мингрелию; там она должна была донашивать ребенка и родить.
5 сентября 1862 года у нее родился сын, которого она назвала Юрием в честь Юрия Долгорукого. Роды были трудными, ребенка пришлось вытаскивать щипцами.
В добавок гарнизонный врач не был опытен в принятии родов и повредил новорожденному кости. К сожалению, ребенок имел врожденные уродства и был очень слабым.
После того, как Елена Петровна пришла в себя и восстановила силы, она пошла на очень некрасивый поступок в отношении своего сына: через своего дядю Ростислава Андреевича получила от врача, его друга-профессора С.П. Боткина справку о своем бесплодии.
Наиболее фанатичные последователи Елены Петровны твердо стоят на том, что Юра был не родным ребенком, а усыновленным.
Однако трудно себе представить, что столь свободолюбивая женщина, как Елена Петровна, будет зачем-то связывать свою судьбу с чужим маленьким ребенком-калекой.
Между тем Елена Блаватская погрузилась в заботы о своем сыне, жила скромно, носила вещи своих родственниц.
Н.В. Блаватский ее больше не беспокоил.
Можно предположить, что она ненароком нанесла ему такую тяжелую душевную травму, от которой тот вряд ли когда оправился.
В