Когда за окном темнело, бабуля гасила свет везде, кроме коридора, и начинала вечерний обход. Она закрывала окна и форточки, проверяла каждую щелочку, и только потом позволяла включить свет в комнатах. Это была первая часть ритуала. Когда постояльцы расходились по комнатам, бабуля брала веник и начинала второй обход. Она с пристрастием рассматривала белоснежный потолок, и если замечала комара, то резко, ловко, без жалости и сожалений накрывала его веником. Так продолжалось до тех пор, пока все комары не были уничтожены. Ритуал повторялся из ночи в ночь, пока не наступали холода.
В номере почти нет мебели: кровать, тумбочка и громоздкое кресло. Такое было в моде в эпоху моих дедов. А ещё такое же было в доме, где росла девчонка с солёным именем. И первые воспоминания связаны именно с ним.
Кресло было гостевым. Огромное, почти двухместное, оно всегда стояло в углу большой комнаты – зала, где бабуля решала вопросы с постояльцами, или обедали всем домом, или смотрели новости и, самое важное, прогноз погоды. У кресла была выгнутая спинка, и оно неплотно примыкало к стене, оставляя небольшой зазор. Соле, в силу роста и возраста, отлично туда помещалась. Первые дни в новом доме она провела, прячась в кроличьей норе.
Через несколько дней после прибытия Соле заболела. Врач долго осматривал её глаза, щупал горло у самого основания черепа, что-то пытался разглядеть в подмышках, потом покачал головой и сказал: «Это желтуха, дорогие мои». Домашние вздрогнули как один. Бабуля так вообще зажала рот руками, а деда всё повторял: «Как же так, как же так?» Соле подумала, что болезнь как-то связана с жёлтым цветом. Возможно, у неё открылась ещё одна ал-лер-гия. Теперь на жёлтое. А ведь недавно ей подарили жёлтый свитер, и честно признаться, он ей очень нравился. А может, это всё из-за куриных желтков, которых она переела на днях? И теперь она медленно превращается в петушка, и жить ей придётся в зоопарке, и кукарекать каждый день ранним утром, извещая мир о рассвете.
А неплохая идея! Всё равно этот дом ей не понравился.
И только она начала воображать прелести перерожденной жизни, как доктор сказал, что ещё неизвестно, насколько запущена болезнь, а для этого нужна гос-пи-та-ли-за-ция. Что это за лизация, Соле не знала, но ей вдруг захотелось, чтобы болезнь была очень запущенной, и она начала превращаться в петушка уже сейчас. Но ничего подобного не случилось.
Через несколько часов ей стало совсем плохо, и в доме появились две отвратительные тётки, одетые по-докторски. От них пахло лекарствами, а из карманов торчали острые иглы шприцев в колпачках. Соле хоть и чувствовала себя слабо, всё же распознала в них поддельных врачей и успела спрятаться в норе. Она слышала, как весь дом ищет её, но не подала и звука. Прошло достаточно времени, но псевдоврачихи не уходили. Одна из них, самая толстая, сжимала в руке Солины красные штаны в крупную клетку. Она ходила по углам,