Уснули все, а мальчику почему-то не спится, хотя обычно он мигом засыпал. Часы пробили полночь и с последним ударом в комнате стало происходить что-то странное. Сначала кто-то чихнул.
– Ап-чхи! Как, однако, от вас пахнет дурно. Не могли бы вы, судари, покинуть нашу коробку, – раздался сердитый голос. – У нас тут дамы гостят, да и техника от вашей сырости заржаветь может.
– Нам, право, неловко, но ничего не поделать. Сами знаете, хозяин у нас неряха. Нынче простудились по его милости. Кхе-кхе-кхе, – ответили ему хриплым басом.
– А что, голубчики, не подбросить ли вас до шкафа на машине?
– Ну, уж нет, я только вчера из мойки, меня мама в тазу вымыла, с мылом, – недовольно возразил девчачий голосок.
Мальчик тихонько встал с кровати, на цыпочках подкрался к коробке с игрушками, откуда и доносился разговор. Оказалось, разговаривали офицер из набора солдатиков, красная спортивная машина и … грязные, мокрые носки.
– Ничего себе! – удивился мальчик. – Я сплю?!
– Разве во сне ходят и разговаривают? – поинтересовался военный. – Избавьте нас, пожалуйста, от своих носок, а то дышать нечем и мокро. Отнесите их, сударь, на место, в шкаф, раз уж не спите.
Мальчик осторожно взял кашлявшие носки и направился к шкафу. Но едва открыл дверцу, из шкафа раздался громкий крик:
– Ни за что! Не смейте класть грязнуль рядом с нами. Ещё и кашляют, всех тут перезаражают. А запах! Запах какой ужасный!
– Это… кто говорит?! – поразился мальчик.
– Как кто? Ваши чистенькие, выглаженные вещи: брюки, свитера, рубашки. Посмотрите, какие мы хорошенькие, мягонькие, гладенькие, как вкусно пахнем – свежестью, чистотой, – раздался с полок и вешалок разноголосый хор.
– А вы хотите нас перепачкать, подсунув сюда мокрые… Фи! – церемонно высказалась белая футболка.
– Что же мне с ними делать? – растерянно спросил неряха.
– Как, что? Разве вы до сих пор не знаете? А такой взрослый мальчик, – укорила басом меховая куртка. – Грязные вещи кладут в специальную корзину в ванной комнате.
Мальчик понуро поплелся к двери.
– А меня, а меня, а нас?! – возмутились брошенные брюки и свитер.
Пришлось взять и их.
– Вот, так всегда, ты пачкаешь и бросаешь грязные вещи куда попало, чистые на них ругаются, а мне попадает, – выговаривали по пути брюки.
Мама услышала голоса и шаги в коридоре и, хотя очень хотелось, помня наказ Клавдии Петровны, из комнаты не вышла.
Мальчик пришел в ванную, включил свет, открыл корзину для белья и хотел положить одежду, но и тут получил неожиданный отпор.
– Куда?! Нас полная корзина, места нет, теснота невыносимая. К тому же, носки мокрые и грязные, а мы, рубахи, хоть и нестиранные, но белые. Никакого уважения! – заволновались папины рубашки.
– Куда же мне их девать? – огорчился мальчик.
– Такой большой, а не знает! – укорила мамина блузка. – В