– Обо всём, – задрал подбородок вверх Макс. – Она такая милая, да и я такой симпатичный. Представляю, как замечательно мы смотрелись со стороны.
– Ммм…– простонала Ленка, как мне показалось, завистливо. Она-то так не умеет, с незнакомцем и обо всём.
– В общем, она дала мне свой номер телефона.
– Так просто! Боже мой! Стерва она и есть. Первому встречному дала! – завозмущалась я.
– Только номер, только номер, – захохотал вульгарно Макс.
– Всё равно, это подло по отношению к Марку.
– А вы, значит, не подло поступаете, – хмыкнул наш пособник.
– Как выясняется нет, – ответила я. – Лучше как можно раньше Марку указать на её гнилую суть.
– Бедный Марк, – жалостливо протянул Макс. – Ну и бабы ему на пути встречаются. Одна честнее другой.
– Кстати, тебе больше нельзя сюда приходить! – сообразила я. – Вдруг ты со стервой столкнёшься.
– С Аааанечкой, – очень приторно протянул Макс и поцеловал кончики своих пальцев.
– Тьфу, – зло сплюнула я. – Какая гадость. Понравилась тебе эта девушка облегчённого поведения?
– Я бы даже сказала "супер лайт", – вставила Ленка. А я почему-то почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. Я встала и подошла к раковине, чтобы никто не заметил этого предательства моего организма. Марка я после этого полюбила ещё больше, за его наивную доверчивость.
***
Я отчего-то затосковала. Очень часто какая-то странная грусть стала охватывать меня с самого момента пробуждения и держать в течение дня. Это состояние не было вызвано никакими причинами, жизнь моя текла, как и прежде: школа, подруги, любовь к Марку. Откуда же тоска? Ленка говорила, что я взрослею. Но разве взрослеть означает тосковать?
Макс был весел. Говорил, что Анечка от него в восторге. Они даже в кино ходили вместе. За его счёт, он с меня никаких денег не попросил, хотя мог бы. Я видела Марка и искала в его глазах следы грусти. Не находила, он ещё не знал тогда, что стерва нашла ему замену.
– Привет! – улыбнулся мне мой кумир и губами, и глазами.
– Привет, – посмотрела я на него. Бедный, бедный. И тут я решилась. – Как поживаешь?
– Хорошо, чего и тебе желаю, – засмеялся он. – Как твои дела?
Мы стояли возле нашего подъезда, снег пушистый и тёплый, он падал на его ресницы, невозможной длины. Зачем мальчику такие ресницы?
– Не знаю, – честно призналась я. – Что-то тоскливо мне в последнее время… без всяких видимых причин.
– С чего бы вдруг? – удивился он. – Вроде, ты всегда весёлая, всегда в настроении, с подружками…
– Не знаю, – снова сказала я и почувствовала пощипывание в носу, слёзы скатились по моим щекам. – Не знаю.
– Ну, ну, – неловко начал успокаивать меня кумир. – Не надо. Чёрт, совершенно теряюсь, когда девочки плачут.
Я улыбнулась. Какой же он был милый.
– А приходи ко мне в гости, – совершенно неожиданно сказал