Какие на нас виды у финикийца, да еще и в финикийском же городе, мы могли только гадать. Дурную репутацию этих прожженных охотников за наживой у тех же греков и римлян, о которой нам напомнила Юлька, сбрасывать со счета не следовало. Понятно, что это мнение их врагов и конкурентов вполне может быть и предвзятым, и даже скорее всего, но ведь дыма без огня не бывает. Поэтому уши развешивать мы не будем, предложения всякие могут быть, в том числе и такие, которые, как выражался небезызвестный дон Корлеоне, оппонент «не сможет не принять». Но если и так, то с нами хрен он тут угадал – у нас козырной туз в рукаве припрятан в виде пистолета Васкеса, и еще неизвестно, кто кому чего будет предлагать в духе означенного крутого дона. В общем, получалось, что рискнуть стоило, на чем мы и сошлись во мнениях.
Обрадованный нашим согласием, Акобал предложил нам разделить с ним трапезу, что выглядело хорошим признаком – по обычаям большинства народов после совместной еды не полагается причинять друг другу вред. Впрочем, к предложенному им вину мы приложились лишь тогда, когда выпил и он сам, и его кормчий, да и после этого особо на выпивку не налегали. То, что обиды на это финикиец не включил и взглянул на нас даже с одобрением, тоже показалось мне хорошим признаком. А вот когда я, уже после еды, набил свою самодельную трубку сушеными ивовыми листьями и закурил, взгляд торговца стал каким-то настороженным. Причем, как мне показалось, относилось это не к факту курения в целом, а к самой трубке – именно за ней следил его немигающий взгляд. На мой аккуратный вопрос о причине интереса торговец ответил, что и среди его соплеменников есть любители подышать дымом, но их курильницы другие, а такой, как у меня, он никогда не встречал. Что интересно, при последних словах моряк отвел взгляд в сторону, и у меня сложилось впечатление, что тут он несколько лукавит. Не насчет курения финикийцев, хорошо знакомых с коноплей, а именно насчет моей «странной» трубки. Над этим, пожалуй, следовало поразмыслить как-нибудь на досуге, а пока я объяснил ему, что в моей стране многие курят такие трубки, как у меня. Вроде бы это его настороженность развеяло, но не без колебаний…
Ночевать мы расположились, конечно, в стороне от лагеря моряков и на этот раз не поленились караулить. Пистолет наш испанский мент держал заряженным, с досланным в ствол патроном, и на предохранитель его не ставил – благо самовзводный ударно-спусковой механизм на это рассчитан. Но мореманы хоть и кидали жадные взгляды на наших баб и наверняка обсуждали меж собой и их достоинства, и как они опробовали бы их, будь их воля, что для подобной публики вполне естественно, на деле вели себя прилично. Хоть и не вволю, но более-менее, сменяя друг друга, мы все-таки выспались, а наутро, позавтракав, погрузились на «Коня Мелькарта».
С ветром морякам не повезло – по терминологии капитана Врунгеля, дул крутой «вмордувинд», и практически вся команда гаулы села на весла. Но матросня гребла весело – по прикидкам