«Эх, пропал юбилей! – пронеслось в голове. – Принесла же нелегкая однополчанина! Ему как с гуся вода, а я мучайся!»
Третьчок, кстати, как ни в чем не бывало залихватски выпивал и аппетитно закусывал, не обращая ни малейшего внимания на мои терзания.
«Ладно, – подумал я, – засниму из вежливости песню другую, да тогда уже и выпью, по тихой грусти». В этот момент, прервав мои невеселые рассуждения, он запел. Он пел про погибшего брата, про маму, про свечу и еще не помню про что. Женщины за столом плакали. Мужики слушали, сурово насупив брови. Слушал и я, продолжая снимать, так и не присев к столу. Я не совсем понимал, что происходит, да и никто не понимал. Просто мы слушали и подпевали. Все было легко и здорово. До самого позднего вечера я операторствовал, потом пошел дождь, и мы переместились под навес.
Мы пили и пели до утра. Камеру я установил на штатив и во всю глотку тянул за начинающим певцом любимые песни. Надо отметить, что знал он практически все композиции, входящие в самый требовательный застольный репертуар, и много сверх того! Любую песню он играл на гитаре с ходу, как будто совсем недавно хорошо ее отрепетировал, совершенно не задумываясь над гармонией, формой и ритмом, все это получалось само собой, при этом он еще помнил наизусть все слова! Просто какой-то караоке-агрегат самой полной комплектации, правда, про караоке тогда никто еще не слышал. В общем, праздновали мы, как пишут в сказках, три дня и три ночи и, как-то сами того не заметив, подружились.
Это было славное время, когда людей объединяли общие интересы, одинаковое представление о жизненных и духовных ценностях, а не деньги или корыстная выгода. Мы с презрением относились к построению отношений по принципу ты – мне, я – тебе и были свободны и независимы. К сожалению, свобода и независимость весьма обширно распространялись и на наше финансовое положение. Уж больно мы были свободны от денежных доходов, востребованности в работе и прочих мелочей, которые могли бы значительно украсить наше существование. Но мы совершенно не унывали!
Итак, вы уже поняли, что прибыл Стас Михайлов в столицу c самыми серьезными намерениями – завоевать и покорить ее! Он оставил родной Сочи, решительно и без сомнений, на пике популярности, будучи, как он сам говорил, «королем местной водокачки». Центр города Сочи, пляжи, вокзалы, другие места, где только могли быть люди, плотно накрыл первый хит Михайлова – «Cвеча». Песня звучала из всех приборов, куда только можно было вставить аудиокассету, которые, в свою очередь, весьма бойко реализовалось практически во всех торговых точках самым бессовестным образом, попирая авторское право и полностью игнорируя хоть какие-то отчисления в его пользу. Сам же автор, хоть и чувствовал неладное, но убивался несильно, так как имел весьма абстрактное представление