Но в даль в те трудные года,
пусть нынче прозвучит нелепо,
манил не рубль, а звезда!
«До чего-то пока не дошёл…»
До чего-то пока не дошёл,
не постиг самой тонкой науки.
Говорят: «Не поставлены руки»,
а мне слышится в этом: «Осёл,
так наивно пытаться залезть,
на копытах
туда, где в пуантах».
Но коль есть хоть бы капля таланта,
невозможно среди дилетантов
пить отраву по имени лесть.
Не пишу.
Ну и что?
Не помру.
Пью с соседом вино из продмага,
но опять тянет руки к перу.
Слава богу, что трудно с бумагой!
Предок
Так кто он был, безвестный предок мой,
что брёл по жёлтой тишине пустыни?
И почему глаза его и ныне,
как совести укор передо мной?
Я рос в России, здесь моя судьба –
как прядь в канате многих сходных судеб.
Полёт ракет и чёрная изба,
размах, убогость, праздники и будни –
здесь всё моё, мне нет иных путей,
умру при русском звоне погребальном…
Но он приходит ночью… «Ты – еврей» –
читаю я в глазах его печальных.
«Оставь, – я говорю ему, – уйди,
я с детства этим сыт, как кашей манной!»
Он исчезает.
Что ж так жжёт в груди,
когда я просыпаюсь слишком рано?
Актриса
В. Заклунной
Когда не в меру любопытная толпа
её стоглазым взором провожает,
как мало тех, кто всё же понимает,
как ненадёжна, как крута тропа,
которой так легко она ступает.
Всем интересно – с кем она стоит,
«Который ейный муж?», «А кто любовник?»
И правда ль, что «у ей отец – полковник»?
«Поспорим, у неё холецистит…»
«Как хороша…», – шепнёт чуть слышно скромник.
И так везде.
Пойдёт кормить собак,
либо сидит в купальнике на пляже
и, тихо напевая, что-то вяжет,
стоглазый взор не отстаёт никак,
и каждый что захочет, то и скажет:
тут все вольны – и умный, и дурак.
Нахмурится, в себя погружена:
сегодня снова объясняться с мужем,
корить себя, хвалить нехитрый ужин
и сознавать, что в общем-то нужна
лишь сигарета да глоток вина.
Влюблённые в чужих
Кинотеатра зал полупустой,
на мерзлых стенах стынущие тени,
вот гаснет свет, сейчас замрет мгновенье,
спасительной укроет темнотой,
откроет губ запретное тепло
и нежность рук, забытую, как детство.
Влюблённые в чужих, куда им деться?
Где место, чтобы спрятать их могло?
Они не знали, что бывает так,
как будто вдруг захлопнутся все двери,
и,