Квантовая ночь. Роберт Сойер

Чалмерса. Он утверждает, что логично представить себе – и подобное представление не содержит внутренних противоречий – целую планету, населённую такими существами: созданиями, в которых горит свет, но никого нет дома, созданиями, которые в буквальном смысле бездумны. – Ещё глоток кофе, и затем: – Кто может предположить, как следует называть подобных существ?

      Мне всегда нравится задавать этот вопрос, и студенты никогда меня не разочаровывают.

      – Политики! – крикнул один.

      – Футболисты! – другой.

      – Почти что угодно было бы улучшением по сравнению с термином, которым мы пользуемся в реальности. Такое существо называется «философский зомби» или «зомби философа». Ужасное название, ведь это не живые мертвецы, они не шаркают, не волокут ноги. В плане поведения они неотличимы от нас. К сожалению, вариант «философский зомби» встречается в литературе гораздо чаще, чем «зомби философа», хотя это и лишено смысла: уж каким-каким, а философским подобное существо будет вряд ли. О, оно может говорить то, что обычно говорят философы («Из А вполне может следовать Б», или «Да, но как вы можете быть уверены, что ваше восприятие красного такое же, как моё восприятие красного?», или «Возьмёте к этому картошку фри?»), но оно просто прикидывается философом. У него не будет никакой внутренней жизни, никакого осознания прожитого. Так вот, поскольку такое существо не имело бы отношения ни к философии, ни к зомби, я предпочитаю для него какое-нибудь нейтральное наименование, например «эф-зэ», каковым и предлагаю пользоваться в дальнейшем.

      Один из студентов, мускулистый парень по имени Энзо, поднял руку.

      – Профессор, если всё это правда – если такое вообще возможно, – то как мы можем определить, что вы – не эф-зэ?

      – И правда – как? – ответил я, блаженно улыбаясь всему классу разом.

      Двадцать лет назад

      – Мы должны попробовать снова, – твёрдо заявил Доминик 2 января 2001 года.

      – Ты сбрендил? – возмутился Менно. – Ты видел, что случилось с тем парнем, Джимом Марчуком?

      – Именно поэтому мы и должны попробовать снова. Сейчас у нас одна-единственная точка на графике. Мы не можем на её основе делать какие-то выводы.

      – Этот парнишка едва не умер. Что, если бы он не пришёл в себя?

      – Но он пришёл в себя. И вообще-то мы даже не уверены, что это наша аппаратура его отключила.

      – Ой, да ладно! Это случилось в момент, когда мы активировали шлем. Что ещё